— Неудивительно, что их издают. Вы на редкость талантливая писательница, Ли.
— Благодарю, — отозвалась она со смешанным чувством раздражения и удовольствия, вызванным непривычным комплиментом.
— Но в своей последней книге вы допустили серьезную ошибку.
Раздражение победило:
— Да неужели? И вы пришли к этому выводу на основе многолетнего критического анализа литературных произведений?
— Нет, на основе жизненного опыта мужчины. Невар ни за что не позволил бы Оливии — или любой другой женщине — увидеть его без маски.
Он имел в виду сцену, которую Ли написала только сегодня утром. Значит, он уже успел побывать в ее комнате.
— От Невара ничего не зависело, — объяснила она. — Оливия прокралась к нему в комнату так, как вы пробрались в мою, и спряталась, надеясь увидеть то, что ее совсем не касалось.
Рейвен пропустил мимо ушей слегка завуалированные шпильки.
— Ясно… Но неужели вы не понимаете, что этого никак не могло случиться? Ведь Невар отнюдь не так наивен, как вы! Он наверняка осмотрел бы комнату, прежде чем снять маску, я точно знаю!
— А вы разве не понимаете, что он доверял Оливии? Что у него просто не могло возникнуть никаких подозрений?
— Ни один мужчина в здравом уме не станет доверять женщине.
— В том-то и дело! Ему опротивела собственная жизнь. Он, хотел доверять Оливии. Мечтал об этом.
— О чем он мечтал, так это затащить ее в постель.
— Что за нелепость! Это же сказка для детей!
— Невар не ребенок. Оставшись в спальне вдвоем с женщиной, которая ему дороже жизни, запах которой преследует его днем и ночью, он ни за что не сумел бы побороть искушение.
— Я ни словом не упоминала о запахе Оливии!
Рейвен пожал плечами:
— Я умею читать между строк.
— Вот именно — между строк. Пытаясь истолковать мотивы Невара, вы забыли об одной важной детали: Невар — благородный человек.
— Невар — сахарная куколка.
Разговор становился не просто нелепым, но и неприличным. Кроме того, Ли впервые так подробно обсуждала сюжет своей книги. Крисси интересовалась только тем, как ей удается выдумывать увлекательные приключения. Маленькие читатели в письмах благодарили Ли, а ее издатель вносил необходимую правку в рукопись. Но еще никто не проявлял такого интереса к описанным в книге событиям, словно они были достойны обсуждения. Это обрадовало девушку.
— И еще одно, — продолжал Рейвен. — Ни один мужчина никогда не позволит женщине понять, что он уязвим. Это все равно что дать ей в руки смертельное оружие.
— Ну хорошо, — пылко перебила Ли, — как же, по-вашему, должен был поступить Невар?
Этот вопрос застал врасплох не только Рейвена, но и ее саму. Помолчав несколько секунд, Рейвен пожал плечами и потянулся.
— Об этом надо как следует подумать, а в столь поздний час мои мысли в беспорядке.
— Мои тоже, — подтвердила Ли, ощущая и облегчение, и разочарование и решив, что Рейвен собрался уходить. — И вода остыла. Вы не могли бы позвать Бриджет?
— Я отправил Бриджет спать. — Поднявшись, он небрежно потянулся за полотенцем, греющимся у огня.
Расправив полотенце в руках, он выжидательно посмотрел на Ли.
— Давайте сюда ноги, — велел он, поскольку Ли сидела как каменная.
— Послушайте, это вовсе ни к чему…
— Напротив. Не могу же я позволить, чтобы моя жена сама вытирала себе ноги!
И он поднес полотенце поближе. Ли невольно запахнула полы пеньюара.
— Перестаньте, — произнес он тоном приказа, а не просьбы. Если бы Ли удосужилась задуматься, она запахнула бы пеньюар уже из принципа, но рассудок изменил ей. Она просто положила руки на колени. — Иначе промокнет и пеньюар, — добавил Рейвен.
— Конечно, — пробормотала Ли.
Мысленно она согласилась с Рейвеном, уверенная, что он всего лишь хотел дать ей дружеский совет. Незачем мочить и пеньюар, и уж тем более руки, которые и без того дрожали.
Вытащив из воды одну ногу. Ли положила ее на полотенце. Рейвен бережно обернул ее толстой тканью и вытер так, словно всю жизнь только тем и занимался, что вытирал дамам ноги. Если вспомнить, его репутацию, вероятно, так оно и было.
— Поднимите рубашку повыше, — распорядился он. Ли насторожилась:
— Ни к чему…
— Вот именно — ни к чему .ждать, когда вода, капающая с нее, вновь, намочит вам ноги.
Это заявление было вполне резонным. Все, что говорил Рейвен, имело смысл. Но почему же Ли вдруг показалось, что земля вращается в одну сторону, а сама она — в другую?
— Вот так-то лучше! — произнес Рейвен, когда Ли нехотя подняла мокрый подол рубашки до самых коленей. — А теперь — вторую ногу.
Когда Ли подчинилась приказу, Рейвен отодвинул таз в сторону и придвинулся ближе, закутав обе ее ступни в полотенце и старательно вытирая их. Ли понятия не имела, что пальцы ее ног настолько чувствительны и могут жить почти обособленной жизнью.
Рейвен не спешил. С каждым его движением Ли чувствовала, как становится все более уязвимой, охваченная сочетанием приятной дремоты и острого возбуждения.
Ей так и не удалось держать Рейвена на расстоянии.
Наконец он отложил полотенце, встал и без церемоний подхватил Ли на руки.
— Что вы делаете? — возмутилась она срывающимся, незнакомым голосом.
— Несу вас в постель.
— Вы могли бы просто подать мне туфли.
— Мог бы, — согласился он с проказливой улыбкой, которая вновь напомнила Ли о репутации этого повесы.
В мгновение ока она очутилась в постели, а ее руки и ноги переплелись его руками и ногами так, что Ли не могла двинуться.
— Сначала я узнал, что женился на дочери печально известной красавицы, а потом — что моя жена талантливая и преуспевающая писательница. — Одного этого голоса, низкого и проникновенного, хватило, чтобы заставить Ли застыть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83