«Сеть сновидений» украсила щёку и шею «молчуньи» причудливым оранжевым завитком.
— О чём ты, Рики? — спросила эль-Неренн тихонько.
— Всё ещё не может успокоиться, — голос Риккен был едва слышен. — Да, я взяла её драгоценности. Бегала всю ночь, пока не нашла врача. Если бы не эти проклятые побрякушки, она бы умерла. Умерла на своих сокровищах.
Слеза. Появилась из левого глаза Риккен. Эль-Неренн взяла её за руки. Неживые, деревянные руки. Тут же почувствовала, насколько плохо Риккен. Поняла, что ей — части ей самой — нравится, что кому-то рядом плохо. Стиснула зубы, чтобы прогнать ощущение.
— Что ей нужно? — Риккен не открывала глаз. Вторая слеза. — Она ославила меня на весь город. На меня смотрели, как на прокажённую. Я выкупила её сокровища, будь они прокляты. Что ей ещё нужно? Я от всего отказалась, пусть сгниёт на своём богатстве.
Слеза упала на запястье эль-Неренн. Обожгла — так сильно, что эль-Неренн едва не вскрикнула. И та часть её, которая радовалась тому, что Риккен плохо, точно так же наслаждалась собственной болью.
— С ней что-то случилось, — Риккен продолжала говорить спокойно и размеренно. — Как только получила наследство. Как будто её сглазили. Три раза нанимала детективов, чтобы нашли меня, уговорили вернуться. Я не вернусь. Отдай ей деньги, Ньер, иначе она не оставит в покое и тебя. Она удавится за монетку.
Вторая слеза. Ещё один ожог. Эль-Неренн сжала зубы, перед глазами почернело. И… всё прошло. Та, вторая её часть куда-то делась. Просто исчезла. Пропала чёрная пелена, упавшие слёзы более не обжигали кожу.
— Рики, — эль-Неренн тихо позвала. — Я не знаю, о ком ты говоришь. Ты меня с кем-то перепутала.
Риккен открыла глаза. В них читалась боль — но не телесная.
— Ты… ты спела строку. Никто не поёт её так. Только она . Мы с ней вместе ходили в походы, по горам, пока мама была жива.
— Я слышала много песен, — эль-Неренн смотрела ей в глаза. — Я знаю много песен, Рики. Никто не нанимал меня следить за тобой. Поверь.
Риккен долго смотрела на неё. Затем кивнула, закрыла глаза. Эль-Неренн протянула руку, вытерла её слёзы.
— Я ничего не слышала, Рики, — добавила она, поднимаясь. — Никто ничего не узнает.
— Останься, — попросила Риккен. Эль-Неренн помедлила, вновь присела перед ней. — Инни говорит… ты тоже «кошечка».
Эль-Неренн с улыбкой покачала головой.
— Нет, Рики.
«Молчунья» улыбнулась.
— Ты всё равно не призналась бы. Я… у меня будут кошмары, сегодня. Если ты…
Она умолкла, но её взгляд был красноречивым.
— Ты хочешь, чтобы я попробовала? — поинтересовалась эль-Неренн. Риккен молча кивнула

-
Спать снова не хотелось.
С Риккен вышло всё просто. Усадила её на коврик — так, как показывала Мегин. Видимо, Рики достаточно перенервничала, потому что заснула уже после прикосновения к третьей точке «сети сновидений».
Эль-Неренн не стала «забирать» её — просто прикоснулась указательным пальцем к «точке грёз» Риккен. Дальше было примерно то же, что и с Мейсте, только не так быстро.
Это был каменистый остров. В форме усечённого конуса. Внизу ярилось море, волны, каждая в десяток человеческих ростов, ударяли о скалы так, что скала под ногами непрерывно содрогалась. И — на этот раз эль-Неренн не присутствовала во сне «сама». Или стала невидимой — пыталась взглянуть на свои руки или ноги, но не видела ничего. Однако удавалось идти, куда захочется.
В центре острова возвышалась башня. Путь к ней оказался узкой и частично разрушенной лестницей, прижавшейся к отвесной скале. По правую руку находился провал — оттуда дул сильный холодный ветер. Эль-Неренн сумела добраться до дверей в башню, запрокинула голову — башня исчезала в облаках, в низко несущихся тучах, недра которых озаряли бесшумные молнии. И всё кончилось.
Интересно, где была сама Риккен? Внутри башни? Может, туда есть другой вход?
Спящая Риккен оказалась неожиданно тяжёлой. Эль-Неренн уложила её на кровать, сняла верхнее платье и обувь, прикрыла покрывалом. Ощущая переливающуюся по жилам энергию, вышла наружу.
Мегин появилась из темноты. Эль-Неренн стояла перед «глиняным войском», пересчитывая тех из них, кто казался «живым», когда почуяла приближение «кошечки».
— Лер? — поинтересовалась эль-Неренн, глядя той в глаза. Мегин кивнула.
— Рики? — спросила она, в ответ. Эль-Неренн также кивнула. Мегин беззвучно рассмеялась, прижала эль-Неренн к себе. Отпустила. «Ожерелье» на шее Мегин горело ярко — зелёным, точка грёз — ослепительно — синим. Понять бы, что это значит.
— Ты их видишь? — зависть вновь мелькнула во взгляде «кошечки». Заметила, куда и как смотрит собеседница. Эль-Неренн кивнула. Да. Видит. Настой!
— Идём, — она взяла Мегин за руку. — Отдам, пока не передумала.
В коридоре, где располагалась кладовка, было тихо.
— Никто не заметит, — прошептала Мегин. — Лер спит… Часа через два проснётся, будет шататься по дому.
Открыла кладовку, добыла фонарик. Заранее готовилась?
— Вот, — вещей в сундучке эль-Неренн было немного. — Забирай, Мегин.
— Сколько? — Мегин смотрела на три бутылки — две покрупнее, одну маленькую, плоскую — как фляжку.
— Обе. Обойдусь без них.
Мегин кивнула.
— Какие именно?
— Я же сказала — обе, — эль-Неренн удивилась. В сундучке всего две бутылки!
Мегин удивилась ещё больше. Но… предпочла не задавать вопросы. Забрала две больших, эль-Неренн молча положила в карман «фляжку».
— Попробую заснуть, — эль-Неренн вытерла лоб, постояла рядом, пока Мегин запирала кладовку. — Завтра, чую, будет много дел.
Мегин кивнула, проводила её до двери. Вернулась к себе, спрятала обе бутылки и вышла — в парк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114