С актрисами соперничали две титулованные дамы: знаменитая мисс Франциска Стюарт и графиня Барбара Кастлмэн, с которой король сблизился еще во время похода в Голландию. Графиня красотой и распутством по меньшей мере не уступала соперницам.
Барбара посвятила себя служению Венере с пятнадцатилетнего возраста. Обольстителем ее был Стенгоп, граф Честерфилд, человек женатый и чудовищно безобразный; но к уродам эта красавица всегда питала особенную склонность. Барбара, ничуть не смущаясь, утверждала, что люди безобразные с большей страстью, чем красивые, предаются любви. Они боготворят женщину, дорожат ею, ревнуют… тогда как красавцы, даже любимые красавицами, редко бывают постоянны. Словом, у Барбары была своя философия.
Чтобы скрыть последствия своей связи с графом Честерфилдом, она вышла за Роджерса, графа Кастлмэна, отвратительного карлика, но сказочно богатого; только в религиозных убеждениях могли сойтись эти милые супруги, так как оба были католиками. Вскоре после свадьбы супруги отправились в Голландию к Карлу II, находившемуся в изгнании. Муж открыл ему свой кошелек, жена – страстные объятия.
По прибытии в Лондон Карл II вознаградил доброго рогоносца, дав ему, по его желанию, место смотрителя тюрьмы королевской скамьи; затем пожаловал его в бароны, и, наконец, в графы Кастлмэн. Через два месяца у него родился сын. Графиня в надежде, что Карл II признает его своим, желала окрестить его по обряду протестантскому, граф – по католическому. Невзирая на протесты Барбары, младенца помазали миром и окрестили, дав католическое имя. Обиженная мать пожаловалась королю, и он приказал окрестить своего сына вторично, как протестанта, и сам был его восприемником, а крестной матерью была графиня Суффолк.
Пожалуй, сам царь Соломон не разрешил бы лучше этот спор. У новорожденного было два отца: католик и протестант – и крестить его следовало дважды. Правда, это было не совсем по-христиански, когда родной отец одновременно был крестным, но в глазах Карла II это была мелочь, недостойная внимания. Вскоре супруги поссорились и разъехались. Муж уехал во Францию, жена переселилась к своему брату в Ричмонд.
Через три года граф Кастлмэн вернулся на родину и был встречен супругой, представившей ему, кроме старшего сына, еще одного – Генриха, графа Грифтона, а через два месяца она подарила ему и третьего – Георга… Это было уже слишком, и граф потребовал формального развода, на который Карл II выразил свое милостивое согласие, но при условии, что граф немедленно отправится за границу и ни под каким предлогом не вернется в Англию. Кастлмэн повиновался; однако же через полгода приехал в Лондон, чтобы с английскими иезуитами издать «Апологию английских католиков», написанную в довольно возмутительном духе.
Автор был арестован и заключен в Тауэр. Карла II возмутила не столько книга, сколько самовольное возвращение графа. Арест Кастлмэна послужил сигналом недоброжелателям короля: на прилавках появилось множество пасквилей и карикатур, на которые королевская фаворитка изволила надуть губки. Опасаясь ее гнева, Карл II приказал освободить узника, и граф удалился в Голландию.
В это время Барбара Кастлмэн меняла любовников ежедневно, чуть не ежечасно; подобно Мессалине, переодевшись, ходила она по притонам, выбирая себе в любовники красивых матросов, мастеровых, лакеев, покупая их ласки за золото, щедро расточаемое ей королем. Ослепленный любовью, он беспрекословно ей подчинялся. Требовала она денег – и на нее сыпался золотой дождь; пожелала быть герцогиней – герцогская корона была ей пожалована; попросила короля признать своими детей, рожденных ею невесть от кого, – Карл II узаконил их, дав им герцогские титулы. Эта прелестная леди скончалась в преклонных летах в царствование Вильгельма III. До появления при дворе Карла II Луизы де Керуаль (впоследствии герцогини Портсмут) Барбара Кастлмэн имела огромное влияние на него.
Прислужниками и угодниками королевских любовниц были Сент-Эвремон, Грамон и герцог Букингем. Для Нелли Гвин и Молли Дэвис Букингем сочинял песенки и танцевал с ними на королевских оргиях; прелестной мисс Стюарт строил карточные домики, рассказывал забавные истории и целовал ножки; Барбаре Кэстлмэн целовал ручки и ухаживал за ее собачками…
До 1668 года король довольствовался красавицами доморощенными. На них безрассудно тратил казну, а в оргиях с ними – здоровье. В конце 1668 года в его гареме произошел великий переворот, оказавший громадное влияние как на него самого, так и на дела государственные. А дело было так…
Парламент всеми силами старался склонить короля вступить в союз с Голландией, еще недавней неприятельницей и соперницей Англии. Этот предполагаемый союз был опасен Франции, и Людовик XIV решил сорвать его любой ценой. Посланник его в Англии маркиз Таллар уведомил, что Карл II склоняется на сторону парламента, и советовал принять экстренные меры. Людовик XIV обратился к посредничеству сестры Карла II, проживавшей во Франции, Генриетте Английской, герцогине Орлеанской. Он рассчитывал, во-первых, на нежную дружбу брата к сестре, во-вторых, на ее дипломатические способности, в-третьих, на ее фрейлин, красивых, кокетливых и лукавых. Среди них выделялась мадемуазель Луиза де Керуаль, бретанская дворянка, ее род происходил чуть ли не от друидов. Судя по портретам, дошедшим до нас, Луиза была огненной брюнеткой, с веселыми черными глазками, детски-пухленьким личиком и роскошными, кудрявыми волосами. Ко двору Генриетты она поступила весьма юной, и эта школа разврата пошла ей впрок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48