– Да вы что, в самом деле?! С ума посходили?! Ну, я понимаю, когда вы меня просили подъехать к вам на экспертизу! Но как можно без предупреждения среди ночи вваливаться ко мне с трупом?!
– Я еще не труп, – слабо запротестовал окровавленный мужчина, разлепив веки.
– Евгений Ильич, это же я – Ева, Ева Дроздова, – представилась скрюченная фигура.
– Господи! Евочка! Проходите, конечно! Я в таком виде!
Патологоанатом двигался бочком, чтобы не поворачиваться к Еве спиной, где торчала «пугалка» для обкуренных юнцов.
– Ничего страшного. У вас вид нормального человека, легшего спать и разбуженного. Помогите мне дотащить этого мужчину! – попросила Ева, переводя дыхание и отдувая челку, прилипшую к потному лбу.
Евгений подхватил незнакомца с другой стороны, и они вместе потащили его по узкому коридору.
– Давай в анатомичку! – скомандовал Евгений, – там два трупа, а один стол свободен.
Пот рекой лил со лба Евы. Ей даже не верилось, что она добралась с такой тяжелой ношей до пункта назначения и что удалось разбудить Евгения Ильича, пребывавшего, как всегда, навеселе, о чем свидетельствовал исходящий от него запах. Евгений ногой толкнул дверь, и они втащили лысого парня в анатомичку. Здесь было жутко холодно и пахло едкими химикатами. В тусклом освещении Ева увидела два трупа на железных столах, у одного из которых торчали из-под простыни желтоватого цвета ступни, а у другого выглядывала голова с восковой маской смерти. Они с Евгением взгромоздили ношу на третий пустой стол и перевели дух. Раненый мужчина, как показалось Еве, на короткое время потерял сознание.
– Что с ним? – деловито поинтересовался Евгений, прижимаясь задом к боковой поверхности железного стола, чтобы удержать свой нелицеприятный сюрприз.
– Я не осматривала. Он въехал в мою машину, а я обнаружила его за рулем уже в таком состоянии. Еще он обронил загадочную фразу, чтобы я ни в коем случае не обращалась за помощью в правоохранительные органы!
– Из бандюков, наверное… – глубокомысленно заметил Евгений Постников, оглядывая широкоплечую фигуру лысого мужчины.
– Еще он сказал, что не успел затормозить, так как временно потерял сознание. Я думаю, отключился из-за того, что был пьян или обкурен, – предположила Ева, вытирая руки от крови какой-то не совсем чистой тряпкой.
Кадык дрогнул на шее лысого мужчины:
– Я не пил, и я не наркоман…
– Проверим, – миролюбиво сказал Евгений Ильич, тщетно пытаясь натянуть короткую застиранную майку на трусы в цветочек и кидая не совсем сфокусированный взгляд на Еву.
– Ты-то как?
– Со мной все в порядке, – отрапортовала она.
– Точно? – пошатнулся Евгений.
– Точно.
– А машина? – продолжал допытываться бывший преподаватель Евы.
– А! – махнула рукой Ева, давая понять, что это сейчас не самое важное, или делая знак не бередить рану.
– Надо раздеть его, – сказал Евгений, и они с Евой принялись стягивать с раненого мужчины брюки, пиджак, дорогие ботинки, черную футболку. Когда Евгений ухватился за его плавки, мужчина слабо запротестовал:
– Здесь же дамы… – и посмотрел почему-то не на Еву, а на трупы, лежащие с ним по соседству.
– Здесь одни врачи, – строго возразил Евгений Ильич и завершил начатое дело: – Я привык, чтобы усопший лежал передо мной в том же виде, в каком он приходит на этот свет, то есть нагишом! Какие могут быть стеснения, я вас умоляю!
Евгений Ильич накренился в сторону, и из-под него выпала рука от трупа. Ева с ужасом смотрела на сию находку, на минуту ей даже почудилось, что это отлетают запчасти от ее бывшего преподавателя.
«Говорят люди, что пьянство до добра не доведет», – мелькнула шальная мысль у нее в голове.
– Извините, это… это не мое… – смутился патологоанатом, задвигая странную находку голой ногой в ботинке под стол с трупом, о который он и облокачивался.
– Да чего уж… – выдохнула Ева, стараясь не смотреть в испуганные глаза мужчины, который словно спрашивал ее: «Куда ты меня притащила?»
Евгений Ильич склонился над телом мужчины и начал внимательно осматривать его сантиметр за сантиметром, покачивая головой и цокая языком.
– Он не наркоман, следов от инъекций я нигде не вижу…
– Я же вам это и говорил! Вы что, не верите мне на слово? – возмутился пострадавший.
– Мы видим тебя в первый раз, почему мы должны тебе верить? – здраво рассудил хирург.
– И надеюсь, что в последний… – сквозь зубы добавила Ева.
– Ты ведь скрываешь от нас интересные факты своей биографии, сынок? А еще требуешь, чтобы мы тебе верили, – сказал Евгений. – Откуда у тебя вот это? – показал Евгений Ильич на рваную кровоточащую рану на его левом боку.
– Попал в аварию, вы же знаете…
– Ты кого хочешь обмануть? Я год проработал ведущим хирургом в военном госпитале, пока не спил… не захотел поменять место работы! Это – огнестрельное ранение, и пуля, похоже, застряла между ребер! От этого ты и потерял сознание, перед тем как врезаться в машину нашей глубокоуважаемой Евы, от боли и кровопотери!
– Евгений Ильич, я, честное слово, не стреляю в людей, если они въезжают в зад моей машины, у меня и оружия-то нет, – оправдывалась Ева, неся к столу от раковины эмалированный тазик с водой и ставя рядом с мужчиной.
– Может, все-таки сообщим в органы? – прищурил глаза Евгений.
– Нет, пожалуйста… не надо… – прошептал мужчина.
– Вы оставите безнаказанными людей, которые подстрелили вас словно куропатку? – удивился бывший хирург.
– Я думаю, что он сам хочет их наказать, – усмехнулась Ева, косясь на его накачанное тело, золотую цепь и золотые, дорогущие часы.
– У вас было трудное детство?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14