Роки предложил проводить по утрам занятия со здешними пацанами. Я решила, что не грех и мне поприсутствовать на этих уроках, поэтому не удивилась, узнав, что такое же решение приняли Сара, Мария, Ингрид и Сюзанна. Роки сам только что вырос из детских штанишек, но инстинкт, двигавший нами, лишь с большой натяжкой можно было назвать материнским.
Неужели земное притяжение так сильно распаляет похоть?

Фридман таки проник под купол арсенала и вернулся оттуда с сокровищами Али-Бабы – целых четыре рейса груженого под завязку аэробуса. Оружия и боеприпасов хватило бы на маленькую войну. Разумеется, после того, как купол вскрыли, в арсенале уже нельзя было ничего оставлять. Мы набили склад в подвале лазерами, минометами, винтовками, минами, патронами, гранатами, пистолетами, ракетами, автоматами, но крыс это ничуть не напугало.
Одна вещь сразу пришлась как нельзя более кстати, благо источников энергии хватало. Генератор нейронных помех. Теперь достаточно было закопать по периметру огороженной территории несколько проводов, чтобы в дальнейшем внутрь не проникло ни одно позвоночное животное. Приближение к охранной зоне вызывало сильнейшее расстройство нервной системы. У людей это выражалось в виде чувства дикой, острой тоски и глубокой депрессии. Фридман однажды испытал действие такого генератора на себе. Кошмарные воспоминания об этом эксперименте, признался он, до сих пор иногда заставляют его просыпаться по ночам.
Несколько видов оружия можно было использовать для мирных целей. Мы разобрали все лазеры, кроме двух, ради их мощных и компактных энергетических ячеек. А виброштыки проходили сквозь дерево, словно нож сквозь масло. Мины направленного действия вполне годились для подрывных работ. Правда, мы побоялись привлечь к себе чье-нибудь излишнее внимание, и решили пока не пользоваться ими. По той же самой причине Фридман обучал ребятишек обращаться с оружием без боеприпасов. Позже он собирался вывозить их на стрельбы на безопасное расстояние, километров за двадцать – тридцать от лагеря. Пока же им оставалось только мечтать об этом.
У нас набрался довольно длинный список недостающих для работы материалов и инструментов. Неплохой предлог для вылазки в город. Индира давно не бывала в деловой части Нью-Йорка – лет пять-шесть. Уже тогда город выглядел опустошенным и разграбленным – не удалось найти ни крошки съестного. Зато повстречались две другие банды «мусорщиков», с которыми они чудом разминулись.
Что ж, как бы ни было печально то, что мне предстояло увидеть, я отправилась в Нью-Йорк. Воспоминания о нем все еще жили во мне, ярко и зримо. Я хотела знать, что сталось с великим городом.
Флаер летел над Гудзоном. Я смотрела вниз, и на душе у меня скребли кошки. Бронкс оказался почти уничтожен пожарами; Индира сказала, что в деловой части города дела обстоят ненамного лучше. Интересно, отчего по Нью-Йорку так и не был нанесен настоящий термоядерный удар? Из-за того, что враг хотел сохранить огромные материальные ценности, или за это надо благодарить автоматическую систему противоракетной обороны? Подобная система достаточно долго прикрывала мыс Канаверал, обеспечивая безопасный старт наших шаттлов.
Подлетев к Манхэттену, мы снизились, и теперь флаер шел почти над самой водой. Манхэттен выглядел впечатляюще; даже, наверное, более впечатляюще, чем в былые времена. Теперь никакой смог не мешал оценить истинную высоту многокилометровых гигантских небоскребов. Я предложила Фридману высадиться на крышу одного из них, чтобы посмотреть, нет ли чего-нибудь из нужных нам вещей на верхних этажах. Лифты там наверняка не работали, а пешим ходом вряд ли кто из грабителей сумел подняться на такую высоту. Фридман заметил, что скорее всего на верхних этажах мы не найдем инструментов и оборудования.
Мы добрались уже почти до Челси, когда увидели первых людей. В районе Двадцать шестой улицы наш флаер спугнул четырех ребятишек, направлявшихся в сторону доков. Трое из них побежали прятаться по подъездам, а четвертый бросился в воду. Замедлив ход, мы свернули в глубь острова, на Двадцать третью улицу. Фридман припомнил, что там, на пересечении со Второй авеню, находился огромный торговый центр, где до войны продавались промышленные товары, инструменты и всякие железки.
Мой Нью-Йорк... Мертвый город.
Улицу, по которой мы пробирались, загромождали обгорелые, проржавевшие останки фургонов, автоматических такси и других машин; почти все стекла на первых трех этажах домов были перебиты; тротуары усыпаны поблескивающей стеклянной крошкой... Через пару кварталов на пути стали попадаться скелеты, и чем дальше мы продвигались к центру, тем чаще они попадались. Я обратила внимание на то, что среди скелетов не было ни одного целого, зато повсюду валялись разрозненные кости.
– Собаки, – коротко пояснила Индира.
Флаер пролетел мимо Флэтайрон-Билдинг, Когда-то я очень любила это место. На глаза невольно навернулись слезы, настолько меня потрясло увиденное. Все окна в здании выбиты: каменный фасад почернел от жирной копоти; в парке напротив не осталось ни одного дерева, и он весь зарос буйными, в человеческий рост, сорняками. Мною овладело отчаяние от невозможности вернуть утраченное; я прикусила губу, чтобы не расплакаться. Встав с сиденья, я пошла по проходу в конец салона, открыла иллюминатор и подставила лицо ветру. Ветер нес запахи моря и застарелой гари...
Фридман нашел свободное местечко на улице совсем рядом с торговым центром, и мастерски посадил флаер. Перед тем, как мы выбрались из аэробуса, Стивен еще раз проверил оружие:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89