«Ну ты чо, совсем не рубишь?! Я ж те сказал, что буду говорить только правду!»
– Доктор Альфред Ницке – живой упрек всем, кто сомневался, что схема Дрейка «работает» не только на простолюдинах. Ницке был настоящим врачом-хиропрактиком из городка Сторм Лейк. Он не только сам искренне верил в «сокровища Дрейка» и лично внес большую сумму денег, но и активно убеждал своих приятелей-интеллигентов последовать примеру. В результате среди более сотни тысяч инвесторов Харцеля числились учителя, инженеры, доктора, государственные чиновники, бизнесмены и даже политики!
Сразу по прибытии в Лондон Оскар Харцель взялся за дело: снял просторную квартиру в престижном районе и приоделся у самых дорогих портных, обслуживающих королевский двор. Когда 12 лет спустя его депортировали в Америку, а затем доставили под конвоем в Сиу Сити (Айова) на место суда, газеты больше всего умилялись его шляпой, на окантовке которой красовался лейбл: «Скотт и компания. Шляпные мастера Его Величества Короля и Королевской Фамилии». Журналисты также не преминули указать, что багаж Харцеля состоял из 10 костюмов, двух смокингов, 20 рубашек, 10 пар обуви и сотни носков. На Среднем Западе в те годы любое количество одежды, превышающее пару, вызывало неподдельное удивление и восхищение.
Приняв благообразный вид, Оскар Харцель приступил к выполнению главной цели лондонского визита: зажил в свое удовольствие! Ежемесячно на его счет из Америки поступало как минимум 6 тысяч долларов – сумма достаточная, чтобы не ударить лицом в грязь даже в Лондоне. Большую часть времени Харцель проводил в барах и ресторанах, где много пил, много ел и много разговаривал. Все эти подробности о лондонской жизни Оскара поведал на суде частный детектив Томас Барнард, которого наняла некая мисс Сэнт-Джон Монтегю. На хлебушко с маслушком мисс Монтегю зарабатывала ясновидением и предсказанием будущего – не удивительно, что ее жизненная тропка пересеклась с борцом за наследство пирата Фрэнсиса Дрейка. Однако прежде чем пускаться в совместные авантюры, осторожная лиса Монтегю решила проверить будущего партнера и попросила Барнарда сблизиться с Харцелем, чтобы посмотреть, чем на самом деле занимается американец и как продвигает дела своего «фонда». Вот небольшой отрывок стенограммы суда, на котором Томас Барнард отвечает на вопросы прокурора Гарри Рида:
Барнард: 6 января 1930 года мисс Монтегю попросила меня узнать поподробней, кем на самом деле является мистер Харцель. Я ничего не знал, кроме того, что он американский миллионер (этот последний комментарий был удален из официального протокола по просьбе защиты. – С. Г.). В тот день я нашел мистера Харцеля в баре, где он пил и беседовал с какими-то людьми.
Рид: Когда вы увидели Харцеля в следующий раз?
Барнард: 7 января в гостинице «Савой». Он сидел в ресторане в окружении каких-то людей и пил.
В этот момент Карлос Гольц, адвокат Харцеля, вскочил с места и замахал руками, выражая энергичный протест против действий стороны обвинения. Прокурор Рид сказал, что лишь пытался продемонстрировать присяжным, каким образом Харцель расходовал деньги своих вкладчиков, однако судья прекратил опрос свидетеля.
Чуть ли не каждый день Оскар Харцель отсылал подробные депеши своим эмиссарам в Америке с отчетом о проделанной работе и продвижении сложного процесса по пересмотру завещания сэра Фрэнсиса Дрейка. Эти отчеты Ландес, Хартсок и Ницке прилежно доносили до вкладчиков «фонда», поддерживая планку доверия к мероприятию на образцово высоком уровне.
Телеграммы Харцеля поражают изобретательностью. В 1921 году, в самом начале эпопеи, Оскар заявил, что получил личные уверения от короля Джорджа и палаты лордов в том, что уже в ближайшее время ему выплатят миллиарды долларов наследства Дрейка. Общее состояние пирата, по предварительной оценке Харцеля, составляло 22 с половиной миллиарда долларов. Оскар телеграфировал своим вкладчикам: «На эти деньги вы сможете купить не только весь город Де-Мойн, но и окружить его высоченным забором». Уже в середине 20-х годов 22 миллиарда превратились в 10. Кроме денег и драгоценностей, наследство Дрейка включало 22 лондонских квартала, доки «Канард» в Ливерпуле, бескрайние секвойные леса в Орегоне, хлопковые плантации в Египте, а также все железные дороги американских северо-западных штатов.
Поскольку никакие предупреждения властей не действовали, американская сторона обратилась с официальным запросом в Англию. 9 августа 1922 года британский Хоум Офис (министерство внутренних дел) передал в американское посольство в Лондоне письменное подтверждение, что «не существует невостребованного имущества сэра Фрэнсиса Дрейка». Харцель тут же уцепился за слово «невостребованный» и с триумфом отбил телеграмму вкладчикам: «Совершенно верно – невостребованного имущества Дрейка не существует, поскольку британский суд уже зарегистрировал мою заявку на наследство!» Вкладчики тут же воспрянули духом, и чуть потревоженная капельница опять закапала.
Во второй половине 20-х годов Харцель выдал на-гора центральный эпизод своей поэмы: в нескольких телеграммах он раскрыл перед уже начинающими терять терпение вкладчиками сокровенную тайну наследства Дрейка. Оказывается, у сэра Фрэнсиса Дрейка было не две жены, как принято считать, а три. Эта-то третья и родила ему сыночка – прямого наследника. В результате подлых интриг со стороны брата пирата и алчных племянников законного сына сэра Фрэнсиса оттерли от пирога и не позволили вступить в наследование. Но Оскару Харцелю удалось узнать имя потомка законного сына пирата!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188