— Да, беги, я и так ускользнула оттуда, чтобы застать кого-нибудь из вас на конюшне. Но меня здесь никто не должен видеть. Мне пора возвращаться к фургонщику.И она уже повернулась, чтобы идти. Тут я схватил ее за руку.— Еще один миг! О том, что мы в опасности, мы подозревали, ты сделала эту догадку реальностью. Но ради чего ты сама подвергаешь себя опасности, предупреждая нас?— Когда вы были на ярмарке, один из наших назвал тебя гяуром, «христианской собакой». Я тоже христианка, и сердце подсказало мне, что я должна предупредить тебя. Мы с тобой одной веры; ты, так же как и я, молишься Деве Марии, я твоя сестра и не могу бросить тебя в беде.— Бог не забудет тебя, но скажи, кто тот человек.— Их двое, они приехали сегодня из Измилана. Имен их я не знаю. Старшего они называли Нищим, но это не имя. У него злое лицо, похоже, я его где-то уже видела. Может, он приезжал когда-то к моему первому господину, там, наверху, в старой башне под Барутином.И она повернулась, чтобы уйти, но ее последние слова снова заставили меня остановить ее.— Подожди, — сказал я. — Это не ты вместе со своей госпожой соорудила убежище и украсила его распятием?— Да, я, а откуда ты это знаешь?— Я был там, в гостях у твоего бывшего господина. И застал госпожу перед алтарем, куда та пришла, чтобы умереть.— О Матерь Божья, это правда?— Да. Если бы у тебя было время, я тебе бы все рассказал. Твой господин говорил мне о тебе.— О, — прошептала она, — ты должен мне все рассказать, хотя я не могу оставаться тут ни минуты. Черт с ними, пусть они меня убьют. Я сейчас вернусь, но только другим путем. Ты еще побудешь здесь?— Как скажешь.— Так вот. Я подойду к этой стене, но с той стороны, сверху, и мы сможем поговорить стоя, ты — здесь, а я — там.— Так и сделаем. Эти доски нам не препятствие. Одну или две я запросто выдержу, главное — вытащить гвозди.— Но ведь это потом заметят!— Нет, я укреплю все снова.— Хорошо, только никому не говори, что я общалась с вами. — И она растворилась в темноте.— Хаса насшеб! (Это послание Божье!) — сказал Халеф.И он был прав. Эта старая служанка, тайная христианка, будет там, наверху, у торговца фруктами!— Ты считаешь, что это действительно Сабах, нищий?— Скорее всего!— Но ты же рассказывал, как кузнец увез его!— Значит, он каким-то образом ускользнул. В тот вечер он был ранен. Какое-то неотложное дело заставило его скакать в Мел ник.— А кто второй, сиди?— Мне думается, что это наш хозяин из Измилана, брат Дезелима, сломавшего шею. Нищий все ему поведал, и теперь они преследуют нас, чтобы отомстить.— Это им дорого обойдется, — с угрозой проговорил малыш.— Во всяком случае, мы должны разузнать, что они против нас замышляют. И в этом нам поможет служанка.— Добрая старуха. Я награжу ее. Что мне ей дать, сиди?— Может быть, пару серебряных монет, которые предназначались мне, там, в сумке?— Деньги для нее лучший подарок, ведь она бедна. Но оставь свои деньги при себе, это моя забота.— Я это предвидел, — заявил он. — У меня ведь только серебро, а у тебя есть золото. Я сделаю ей подарок из твоей сумки. Ты знатный человек и можешь заплатить. Но не дари ей больше одной монеты. Наше путешествие продлится еще долго, и кто знает, какие суммы понадобятся…— Ты сегодня, как скаредная экономка, Халеф. Вспомни, ведь эта женщина — наша спасительница!— Это не совсем так. Она нас предупредила, хотя и мы сами знали об опасности и были осторожны. Скажи, сиди, почему мы должны ждать, пока они предпримут что-нибудь против нас? А не пойти ли нам сейчас наверх к этому предателю вознице и не врезать ему пару раз между глаз, а потом поискать другого хозяина?— Этого сейчас нельзя делать. Нам нужны Манах эль-Барша и Баруд эль-Амасат. Они точно где-то здесь. И они не должны догадываться, что мы что-то знаем. А твои кулаки нам еще пригодятся.— Ага. Ты ждешь, пока они проявят себя как убийцы. Тебе отрубят голову, а я буду стоять у твоего тела и стенать, ведь я твой защитник. Но слишком многого ты от меня не требуй!— Самое главное, мы не должны подать виду хозяину, что что-то знаем. Если мы удержимся в конюшне, он быстро обо всем догадается. Сразу же после встречи со служанкой я зайду к нему ненадолго. Но сначала давай займемся досками.Оторвать несколько досок не составило большого труда. Потом я сразу пошел в дом. Возница сидел в столовой со своей женой, которая при моем появлении исчезла. До моего прихода оба что-то горячо обсуждали. Это было видно по их физиономиям.— Аллах послал тебе забот? — спросил я у него. — Это написано на твоем лице.— Да, господин, забот у меня много, — ответил тот. — Мой слуга лежит весь в крови. Она так и хлещет у него изо рта и носа.— Отведи меня к нему.— Ты что, врач? Побывал тут один у нас, но у больного начались такие боли, что пришлось прибегнуть к помощи алхимика. Он уже уехал.— А что за болезнь он нашел?— Он ее сразу распознал. Он намного умнее остальных лекарей. Ему известны все болезни и все способы лечения. Он сказал, что у больного расстройство желудка от кислых апельсинов. Расстройство дошло до самой кожи, а то, что слуга упал и наткнулся на что-то, только способствовало тому, что болезнь вырвалась наружу. Он пришлет ему укрепляющее, а потом путем операции вырежет сгустки крови из желудка.— Думаешь, это удастся?— Да, у него есть особый нож, которым он может разрубать даже кости, а уж живот тем более, он куда мягче.— Да, это поистине великий доктор, но позволь мне все-таки взглянуть на больного.Он согласился. Пациент лежал на старом покрывале и стонал. Он действительно потерял много крови, потому как носил штаны и куртку прямо на голое тело, и я без труда осмотрел его ранение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103