Ты любишь ругань Ч а понимаешь, что она такое?
Ч Это Ч когда резко, Ч заявила Маска. Ч Чтоб отшибло.
Ч Это как рвота, только словами. Причем при всех и кому-то на платье. А я ар
тист, Маска, ар-тист. Я все должен делать красиво, даже злиться. Хватит втро
е сложенной сидеть, танцуй. Не Чара, так я тобой займусь…
Ч Я ж тебе сказала, что умею только танцы для мужчин, Ч напомнила Маска.
Ч Это надо раздеться…
Ч Ничего не надо. Голышом не танцевать, а в витрине лежать надо, как натур
альная курица. Попробуй: руками не маши, ноги держи собранно Ч чтоб пятка
от пятки далеко не отходила…
Маска решила попытаться Ч упрятала руки в карманы и начала выкаблучива
ть что-то вроде медленной чечетки, потряхивая волосами и тихо кружась на
месте, на слух поймав ритм, Фанк стал подыгрывать ей в такт Ч и скоро улыб
нулся; у колючей на язык и нрав куклы чувство ритма было, кто-то ей вложил е
го в В1С.
Ч Я иду, иду, иду, Ч заунывно, словно мантры, начала подпевать гитаре Маск
а, вскидывая лицо к пыльным лампам на потолке. Ч Я по льду, по льду, по льду.
Я пою, пою, пою. Эту песенку мою. Аа-аа-аа. Ц-ц-ц-ц-ц.
Ч Эта песня ни о чем, Ч качая головой, подхватил Фанк ее случайный напев.
Ч Стих Ч как в ухо кирпичом. Музыка Ч как дрель в стене. О тебе и обо мне.

К обшарпанным ботинкам Фанка и сапожкам Маски полетели первые монетки, п
ока редкие Ч то пять томпаков, то два, а то арги, но чаще белые томпаки. У Ма
ски хватило ума не подбирать подаяние, но то, что люди готовы платить за пе
рвое, что взбрело в голову, ей показалась удивительным и интересным.
Так они освоились в тоннеле вечером, потом стали устраиваться на ночлег.
Бесцельно блуждать ночью по узлу Фанк Маске отсоветовал Ч мирно спящие
бродяги меньше раздражают полисменов.
Ч А ЗНАЕШЬ, СОЧИНЯТЬ ТАК ПРОСТО! Ч поделилась счастьем по радару Маска,
потеснее прижимаясь к Фанку. Ч ТОЛЬКО СЛОГИ СЧИТАЙ, И ЧТОБЫ РИФМА. ТЮРЬМА
Ч ДЕРЬМА, ХАРЧИ Ч ТОРЧИ…
Ч НЕ ПРИМЕНЯЙ ЭТИ РИФМЫ, Ч перебил Фанк. Ч ЗАВТРА Я ПОКАЖУ ТЕБЕ, КАК ЭТО
ДОЛЖНО БЫТЬ.
Среди ночи Маска все же отправилась в круглосуточный комп-холл, замечен
ный неподалеку Ч «Поглядеть в сетях», а с утра в понедельник уселась по-т
урецки, вдобавок согнувшись, с плакатом, где Фанк очень заметно вывел кар
андашом для губ Ч «ИДИ К СВЕТУ, ЗАБЫТАЯ ПАМЯТЬ! ВСЁ БЕСКОНЕЧНО, ПРАВДА? МИ
РОЗДАНИЕ…», Маска готова была признать себя круглой дурой, если в плакат
е есть какой-то смысл (она раз семь его перечитала, все больше недоумевая),
но Фанк лучше разбирался в психологии зрителей и не прогадал Ч любой, ко
му эта ахинея попадалась на глаза, пытался понять ее и притормаживал, а Фа
нк встречал его дружеским кивком и музыкой; рядом с ними двоими нет-нет да
накапливалось пять-шесть озадаченных. И лица многих из них понемногу св
етлели, будто от Фанка вместе со звуком исходило и неяркое сияние. Голос е
го стал другим, чужим для Маски, но почему-то неуловимо знакомым людям, ше
дшим по тоннелю, и они вслушивались, пытаясь понять Ч где, где они слышали
этот голос?

Мы все еще грустим, когда ухо
дит лето.
И, как и прежде, ждем, когда вернется вновь.
Нам скоро тридцать лет, а мы еще поэты.
Избравшие своей религией любовь.

Мы баловни небес Ч
Бог бьет, а значит, любит.
Мы узники тюрьмы с названием «Судьба».
И время, наш палач, пробьет Ч и как отрубит
Где ж ангел номер семь и где его труба?..

Ч Душевно, Ч заметил мужчина, с виду мелкий служащий, доставая бумажку
с надписью «ONE BASS».

«Мы все еще скорбим о прежни
х неудачах
И все-таки хотим, чтоб что-нибудь сбылось.
Смеемся без причин, а после горько плачем
И долго смотрим вдаль Ч куда ж все унеслось?

Нам хочется сбежать туда, гд
е все иначе,
Туда, где круглый год безумствует весна,
Где листья и цветы зима под снег не прячет,
Где осень ни к чему и старость не нужна.»

Еще один басс осенним листом порхнул к подметкам Фанка; он и не кивнул, скл
оненный к струнам и занятый долгим проигрышем. Поток отрывал людей, прин
осил новых; спохватившись, Маска приспособила под деньги упаковочный ме
шочек Ч и снова заслушалась, жадно впитывая слова, так не похожие на злой
«Крысиный марш» Хлипа или будоражащие «Грязные дела» Канка Йонгера.

«Отчего дети плачут, рождаяс
ь на свет?
Оттого ль, что назад возвращения нет?
От предчувствия жизни, что ждет впереди
Или так, от неясного чувства в груди?

Горем вымощен путь от родин
до седин.
И младенец кричит оттого, что один.
Было двое Ч и вот он исторгнут наружу,
Из родного тепла в одинокую стужу

Приходя, все мы плачем и горь
ко кричим.
Почему же тогда уходить не хотим?
Почему и в начале пути, и в конце,
и в его середине Ч слеза на лице?..

Ч Оооуууу, Ч только и сказала она, поводя из стороны в сторону измазанн
ым лицом. Ч Потом, когда будем дома Ч спой это всем, а? Ну пожжжжалуйста… т
очняк, Гильза будет в отвале. Ты сам это придумал?
Ч Нет, Ч Фанк поднял голову. Ч Это мой хозяин написал.
Ч А кто он был?
Ч Несчастный человек. Он умер. И давай больше не будем о нем.

ГЛАВА 5

Казалось бы, при таком изобилии красивых упаковок, изысканных архитекту
рных стилей, продуманных интерьеров и изящной бижутерии у федералов в це
лом и у централов в частности нет никакой нужды в искусстве, а если наскуч
ит удобство сортиров и гениальная функциональность кухонной посуды, то
можно вкусить исконных первобытных чувств Ч повиснуть на эротике, вотк
нуться в мордобойный боевик, поржать над клоунской комедией, почуять сып
ь мурашек на ужастике или втянуться в бесконечность мыльной оперы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106