— Ты его украл?
— Нет, он мне сам его дал. Чтобы я спрятал его в надежном месте, пока Моласар будет в Германии.
Магда похолодела. Отец собирался вынести какой-то предмет из замка. Как и предсказывал Глэкен. Надо посмотреть, что за предмет.
— Покажи мне!
— Некогда. Я должен...
Он попытался обойти ее, но Магда преградила ему дорогу.
— Ну, пожалуйста, — молила она. — Покажи!
Профессор заколебался, с сомнением глядя на дочь, затем развернул обертку и показал ей то, что назвал «талисманом Моласара». У Магды оборвалось сердце. О Боже! Предмет был явно тяжелым и казался сделанным из золота и серебра — в точности, как кресты йа стенах замка. И прорезь на торце, совпадала со штырем, который девушка видела на клинке Глэкена. .
Это была рукоятка меча Глэкена. Рукоятка... ключ от крепости... единственная вещь, спасающая мир от Расалома.Отец что-то говорил ей, но Магда ничего не слышала, не в силах оторвать глаз от рукоятки. Слова не доходили до ее сознания. Единственное, о чем она могла сейчас думать, — так это о том, каким станет
мир, если Расалом покинет пределы замка. Она должна остановить отца. Любой ценой. У нее просто нет выбора.
— Возвращайся назад, папа, — произнесла Магда, глядя отцу в глаза, но не нашла в них ничего, что напоминало бы человека, которого она так любила всю свою жизнь. — Оставь это в замке. Моласар обманул тебя. Это не источник его власти — это единственная вещь, кото- рой он боится! Он — враг всему хорошему и доброму, что есть на земле! Ты не можешь позволить ему вырваться на свободу!
— Это смешно! Он уже на свободе! И он союзник — он помог мне! Я снова могу ходить!
— Да, пока не вынесешь эту вещь за пределы замка! Потому что сам он не может этого сделать, он вынужден находиться на территории замка!
— Ложь! Моласар убьет Гитлера и разрушит лагеря смерти!
— Он кормится смертью и горем, которые царят в этих лагерях, папа! — Это походило на разговор глухого с немым. — Хотя бы раз в жизни послушай меня! Поверь мне! Сделай, как я говорю! Не выноси эту вещь из замка!
Но отец, будто не слыша ее, шагнул вперед.
— Дай мне пройти!
Магда уперлась руками ему в грудь, стараясь не думать о том, что это ее отец, который вырастил ее, и которому она многим обязана.
— Послушай же меня, папа!
-Нет!
Тут Магда изо всех сил толкнула отца так, что он едва не упал. Она ненавидела себя за это, но другого выхода не было. В конце концов, он теперь не беспомощный инвалид, а здоровый и сильный мужчина. И так же, как и она, преисполнен решимости.
- Ты подняла руку на отца?! — угрожающе прошипел он, с удивлением- и яростью на лице. — Вот, значит, какой ты стала, покувыркавшись ночь в постели со сврим рыжим любовником! Я твой отец! И я приказываю тебе дать мне дорогу!
— Нет, папа! — Слезы застилали глаза. Никогда прежде она не смела перечить ему, но сейчас речь идет об их спасении, о спасении всего человечества.
Слезы дочери привели Кузу в замешательство. На секунду выражение его лица смягчилось, и он снова стал самим собой. Открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал и, зарычав от бешенства, занес тяжелую рукоятку над головой дочери.
Расалом ждал в подземелье, погруженный во тьму. Тишину нарушало лишь шуршание крыс, ползавших по трупам немецких офицеров, которым он позволил свалиться в грязь, как только калека наконец убрался вместе с проклятой рукояткой. Скоро он получит долгожданную свободу. Утолит наконец свой голод. Если все то, что говорил калека, — правда (а из разговоров немецких солдат он понял, что старик не лжет), значит, Европа сейчас превратилась в сгусток человеческих
страданий. Теперь, спустя тысячелетия борьбы, после бесчисленных поражений в сражении с Глэкеном, он наконец-то выполняет свое предназначение. Он считал, что все для него потеряно, когда Глэкен заточил его в эту каменную тюрьму, но в конечном счете он все же победил. Человеческая алчность выпустила его из клетки, где он просидел пять веков. А человеческая ненависть и жажда власти дадут ему столько силы, что он без помех станет хозяином всей планеты.
Он ждал. И голод его оставался по-прежнему острым и неутоленным. Силы не прибывали. Что-то не так. За это время калека уже мог дважды пройти за ворота. Да что там — трижды!
Определенно что-то случилось. Он мысленно прощупал замок и обнаружил присутствие дочери старого калеки. Должно быть, это она причина задержки. Но почему? Она не может знать... если, конечно, Глэкен перед смертью не сказал ей о рукоятке.
Расалом слегка шевельнул левой рукой, и в темноте за его спиной начали неуклюже подниматься трупы майора Кэмпффера и капитана Ворманна. Встав на ноги, они застыли в ожидании.
Наполненный холодным бешенством, Расалом направился во двор. Ну, с дочкой он быстро разберется. Мертвецы зашагали следом. А за ними последовали полчища крыс.
Магда в тупом изумлении смотрела, как сверкающая серебром и золотом рукоятка неумолимо опускается ей на голову. Никогда в жизни отец пальцем ее не тронул, а сейчас собирался разнести ей череп. Только инстинкт самосохранения спас Магду — в последний момент она отшатнулась, потом бросилась на отца, сбив его с ног, когда он пытался восстановить равновесие, ударив рукояткой по воздуху. Девушка навалилась на него, вцепившись обеими руками в серебряную поперечину, и отняла ее.
Отец вцепился в нее ногтями, как зверь, раздирая ей руки и пытаясь вернуть рукоятку.
— Отдай мне его! Отдай! — вопил он.. — Ты все испортишь! Магда вскочила на ноги и отошла к воротам, перехватив рукоятку поудобней за золотую часть. Она находилась в опасной близости от входа, но рукоятку сумела удержать в пределах замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122