После этого мы решим, следует ли его продолжить.Викарий глубоко вздохнул, прежде чем произнес:— Я могу только поблагодарить тебя, Джон, от всего сердца.— Только не докучай мне деталями, — продолжил граф, — и совершай все финансовые дела с моим счетоводом. Я скажу ему, чтобы он приехал из Лондона встретиться с тобой.С этими словами граф вышел из гостиной, как будто раскаиваясь в своей собственной щедрости, и его брат последовал за ним, все еще с трудом веря, что это ему не приснилось.Гермия сжала руки, поняв, что маркиз таким образом показывает им свою благодарность.Затем, чувствуя, что она должна сказать ему, что это для них значит и как это удивительно, она побежала вверх по лестнице к его спальне.Гермия вошла в его комнату, закрыла за собой дверь и некоторое время стояла, просто глядя на него, лежавшего в кровати.Он не казался в тот момент ни циничным, ни скучающим, и от этой необычности его вида она почему-то смутилась.Он уже не выглядел тем незнакомцем, похожим на Дьявола, который осмелился поцеловать ее и которого она за это возненавидела!Она молчала, и маркиз повернул к ней голову. Она подбежала и опустилась на колени рядом с кроватью.— Как вам удалось совершить… такое… чудо, — уговорить дядю Джона создать лесопилку? — сказала она прерывающимся голосом. — Это поразительно… поразительно! Папа будет так… счастлив!— А вы? — спросил маркиз— Я вижу, что вы тоже счастливы.— Конечно, и я знаю, что мама будет на коленях благодарить за это Бога, как я… благодарю вас.В ее глазах, глядящих на него; были видны слезы, и маркиз после небольшего молчания сказал своим обычным насмешливым голосом:— Если вы так горячо благодарите за лесопилку, что же вы сказали бы, если бы я предложил вам бриллиантовое ожерелье?Поразившись его столь неожиданному замечанию, Гермия села на свои согнутые ноги и рассмеялась.— В настоящий момент я предпочитаю лесопилку для папы всему остальному в мире! Хотя я не могу надеть ее на шею, я ощущаю очень, очень большую гордость оттого, что… возможно, то, что я… сказала вам, помогло вам… убедить дядю Джона сделать что-то для людей, которые… не могут найти работу.Маркиз глядел на Гермию, не произнося ни слова.Открылась дверь, и в комнату вошла миссис Брук.Она выглядела очень симпатичной, с ее волосами — почти такого же цвета, что и у ее дочери — немного растрепавшимися, поскольку она сняла шляпку, поднимаясь по лестнице.Она держала ее в руке, ее щеки разгорелись, а глаза сияли, когда она обратилась к маркизу:— Я думаю, Гермия уже поблагодарила вас, что и я хочу сделать теперь.— Я думаю, ваш муж справится с этой работой, — ответил маркиз. — А теперь сядьте пожалуйста, миссис Брук, я хочу поговорить с вами.Гермия встала на ноги, чтобы выйти, но маркиз сказал:— Вы должны остаться, Гермия, поскольку это касается вас.Это прозвучало очень серьезно, и Гермия с опаской взглянула на него, гадая, что он хочет сказать.Она села на стул, беспокоясь, что он может открыть ее матери то, о чем она еще не знала.Приподнявшись повыше на своих подушках, маркиз сказал:— Лежа здесь, я все время думал, какой подарок я мог бы преподнести вашей семье за всю вашу доброту.— Нам ничего не нужно, — тихо произнесла миссис Брук.— Я ожидал, что вы скажете это, — ответил маркиз, — но я взял себе за правило: всегда оплачивать свои долги.Он помолчал, затем угрюмо добавил:— В противоположность некоторым!Гермия подумала, что он имеет в виду Рошфора де Виля.— Я только рада, что мы имели возможность чем-либо помочь вам, — улыбнулась миссис Брук.— Я все еще, кстати, ценю мою жизнь очень высоко, несмотря ни на что, — ответил маркиз, — и поскольку Гермии я обязан тем, что Остался жив, в обычных обстоятельствах я послал бы ей очень дорогое ювелирное изделие, чтобы выразить мою благодарность.Миссис Брук собиралась что-то сказать, но он быстро продолжил:— Вместо этого у меня есть другая идея, которая — я надеюсь — встретит ваше одобрение, и, кстати, это будет означать исполнение одного из ваших желаний.Гермия, наблюдавшая за ним, пока он говорил, ощутила, как у нее захватило дух от того, что он сказал далее:— Я решил, что моим подарком Гермии будет поездка на несколько недель в Лондон вплоть до окончания светского сезона.Миссис Брук онемела от изумления и, не веря собственному слуху, глядела, пораженная, на продолжавшего маркиза:— У меня есть сестра, леди Лэнгдон, которая овдовела и чувствует себя одинокой и несчастной после того, как ее муж был убит в битве при Ватерлоо. Я знаю, что она получит огромное удовольствие, сопровождая Гермию на балы и вводя ее в светский мир.Скривив губы в улыбке, он добавил:— Она также, я думаю, обладает очень хорошим вкусом в выборе нарядов и будет в восторге от возложенной на нее роли сказочной феи, наряжающей Гермию!— Это… невозможно! — задохнувшись от неожиданности, выговорила миссис Брук. — Мы не смогли бы принять такого подарка!— Нет ничего невозможного, — возразил маркиз, — если, конечно, вы не откажете своей дочери в том, что для нее лучше всего. И это — возможность, которую просто нельзя упускать.Поскольку это было несомненной истиной, миссис Брук не смогла ничего ответить, и маркиз продолжил:— Я сам дам небольшой бал для Гермии в моем доме в Лондоне, а моя сестра позаботится, чтобы она была приглашена на все другие балы вплоть до окончания сезона. Так что нам остается сделать только одно.— Что же это? — спросила миссис Брук голосом, казалось, доносившимся откуда-то издалека.— Мы должны доставить Гермию в Лондон к началу следующей недели, — сказал маркиз. — Сезон будет продолжаться не слишком долго, поскольку регент скоро отправится в Брайтон, а после этого многие начнут закрывать свои дома и разъезжаться в деревни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46