– Я имела в виду, если встретится автостанция, – миролюбиво сказала мама.– Автостанция! – Папа потерял всякое терпение. – Да здесь даже растительности нет!Он был прав. Я взглянула в окно. По обеим сторонам дороги – только белый песок. Солнце уже так жарило, что песок блестел до боли в глазах. Можно было даже подумать, что это снег.– Похоже, мы слишком забрали к югу, – сказал папа. – А там сплошные пустыни. Надо поворачивать на север.– Да, давай назад, – согласилась мама.– Мы что, заблудились? – испуганно спросил Клай.Я давно знаю, что он не из храбрых. Его напугать – раз плюнуть. Однажды я подкралась к нему в темноте у нас во дворе и прошептала: «Клай!» Он так газанул со страху, что чуть не выскочил из собственных ботинок.– Пап, мы заблудились? – повторил и Люк.– Похоже на то, – как ни в чем не бывало ответил папа. – Самым безнадежным образом.Клай охнул и заерзал на сиденье. И сразу стал похож на тающее мороженое.– Ну, что ты говоришь! – возмутилась мама.– А как я должен говорить? – снова взорвался папа. – Зоопарка здесь нет и не предвидится. Здесь вообще никогда не ступала нога человека. Мы в пустыне и мчимся в никуда.– Значит, надо немедленно повернуть назад, – мягко сказала мама. – Мы обязательно кого-нибудь встретим. И нечего разыгрывать трагедию.– Все мы умрем в этой пустыне, – страшным голосом проговорил Люк. – Стервятники выклюют нам глаза и разорвут нас на мясо.Да, у моего брата неподражаемое чувство юмора. Вы представить себе не можете, что значит постоянно жить рядом с этим ненормальным.– Люк, ты ведь не будешь больше пугать Клая? – осторожно сказала мама и обернулась к Люку с просительной улыбкой.– А он меня не пугает, – отозвался Клай. Но было видно, что он ужасно боится. Его круглое лицо побледнело. Глаза за стеклами очков часто моргали. Эти очки и торчащие как перья короткие белобрысые волосы делали его страшно похожим на разбуженную днем сову. Тихо ругаясь, папа остановил машину, развернулся, и мы покатили назад.– Хватит, погуляли, – проворчал он сквозь зубы.Мама взглянула на часы:– Ой, да у нас еще уйма времени! Солнце приближалось к полудню и стояло почти над головой. Крыша машины была открыта, и я чувствовала, как сильно оно припекает.Так мы ехали еще полчаса. Брат предложил Клаю поиграть в города, но тому было не до игр. Он неотрывно смотрел через стекло, как проносились мимо пески, и поминутно приставал с дурацким вопросом:– Мы все еще не нашли дорогу?– Пока нет, – также занудно отвечал папа.– Ничего страшного, найдем, – уверяла мама.Наконец стали появляться тощие деревца. Потом пески стали перемежаться полями с небольшими пучками кустов и деревьев.Я сидела молча, зажав ладони между колен, и смотрела по сторонам. На самом деле я вообще не волновалась. Просто мне ужасно хотелось, чтобы поскорее показалась какая-нибудь автостанция или ларек. Ну, хоть что-то человеческое!– Есть хочу! – вдруг заныл Люк. – Наверное, пора обедать.Папа тяжело вздохнул, словно спустившаяся тина, въехал на обочину, остановил машину и потянулся через маму к бардачку для мелких вещей.– По-моему, здесь была какая-то карта, – пробормотал он.– Нет там ничего. Я уже смотрела, – сказала мама.Они снова начали препираться. Я стала смотреть вверх, чтобы только не видеть всего этого.И как вскрикну!Над нашей машиной нависла огромная открытая пасть какого-то чудища. Горящие глаза уставились прямо на меня! 2 Я открыла рот, чтобы заорать погромче, но голос пропал. Монстр глядел на меня через открытую крышу машины. Огромный, как дом. Злые красные глаза и голодный оскал острых зубов.– П-пап! – наконец выдавила я.Папа усиленно рылся в бумажках, которые вытащил из бардачка, и даже не поднял головы. Но тут взвыл Люк:– Ва-у!Обернувшись, я увидела, что он тоже смотрит вверх, и его голубые глаза вытаращились от ужаса.– Мам! Пап! – заорала я с такой силой, что чуть не лопнула от натуги. Я думала, у меня сердце разорвется.– Лиззи, ну разве можно так кричать! – рассердилась мама.Монстр тем временем еще ниже склонился над нами и еще шире разинул пасть. Он вполне мог проглотить целиком всю машину.Люк вдруг захохотал.– Ва! Отпад! – захлебывался он.И тут я тоже сообразила, что чудище не настоящее. Это заводная кукла. Она держала в лапах объявление.Запрокинув голову, чтобы лучше видеть через боковое окно, я поняла, что наша машина стоит возле этого объявления. А родители ничего не замечали и продолжали базарить из-за карты.Я смотрела прямо в красные глаза чудища. Оно снова нагнуло голову и разинуло пасть. Потом пасть захлопнулась, и огромная башка слегка откинулась назад.– Прямо как настоящее! – воскликнул Клай, тоже не сводивший с него глаз.– Я сразу поняла, что это кукла, – солгала я.Не признаваться же, что я чуть было не выпрыгнула со страху через крышу. В конце концов, я ведь самая спокойная из нас.Опустив окно, я высунулась наружу, чтобы прочесть объявление в лапах чудища. Огромные лиловые буквы гласили:«Добро пожаловать в Кошмарию, страну оживших ночных ужасов».В левом верхнем углу стояла темно-красная стрелка с надписью: «Одна миля».– Давай поедем, пап! – обрадовался Люк. – А, пап?Он нагнулся вперед и обхватил руками спинку папиного кресла.– Да ну, страшно… – нерешительно отозвался Клай.Папа вздохнул и захлопнул дверцу бардачка. Надежда найти карту рухнула для него навсегда.– Люк, оставь в покое мое кресло, – уныло сказал он. – Посиди спокойно, а?– А в Кошмарию поедем? – не унимался брат.– В какую еще Кошмарию? – удивилась мама.– Первый раз слышу, – поддакнул папа.– Всего одна миля отсюда, – умолял Люк. – Там так классно!Чудище снова нагнуло голову к машине, тараща на нас глаза через открытую крышу.
1 2 3 4