Вспомнив, я потянулся, чтобы отключить внутреннюю связь, но мои руки оказались прикованными к этому проклятому креслу.
…К креслу? Силуэт застекленной кабины управления исказился и стал расплываться. Кресло подо мной изменило форму — оно стало деревянным, а я был привязан к нему Только аппарат тестирования остался прежним, и я узнал в нем паукообразную штуковину, которая раньше стояла в углу. Суставчатые лапы паука обхватили мою голову. Каждая лампа оканчивалась зондом, испускающим багровый луч. Лучи упирались мне в голову Голова раскалывалась от нестерпимой боли, нос наполнился слизью и кровью.
Человек в неряшливой форме, под глазами которого набухли темные мешки, а волосы торчали во все стороны, наблюдал, как техники настраивают аппарат. Он заговорил, и я узнал голос второго из людей, которые допрашивали меня.
— Похоже, ты заставил нас работать всю ночь. — Он кивнул на паукообразную машину — Пока ты приходил в себя, мы вживили совсем крохотное, микроскопическое устройство тебе в кровь. Оно уже достигло мозга. Этот «терновый венец» предназначен, чтобы поместить приборчик как раз туда, куда мы хотим. Не беспокойся, эта штучка так мала, что пройдет сквозь любой кровеносный сосуд и просто растворится — примерно через девятнадцать часов. С твоими мозгами ничего не случится. С другой стороны, предстоящие часы покажутся тебе не особенно приятными. Полагаю, ты слышал о прямой стимуляции мозга? Мы действуем по тому же принципу.
Он повернулся ко мне спиной и отошел.
Минуту спустя он присоединился к своему партнеру за стеклянной стеной. Из динамика послышался невнятный от усталости и раздражения голос:
— Пройдет еще минута, всего лишь минута, и ты станешь умолять, чтобы тебе дали шанс ответить на вопросы, — но прежде тебе придется кое-что вытерпеть.
— Он говорит правду, командир. Прежде, чем мы пойдем дальше, отвечай: откуда взялись войска?
— Я — Терренс Мак…
Мир вокруг меня взорвался. Мои руки, глаза, мозг охватили пляшущие языки пламени. Мир исчез, вытесненный болью и огнем. Комнату наполнял рев пламени и удушливый густой дым. Стоящие поодаль охранники ярко пылали, огонь лизал их мундиры.
Переведя взгляд, я увидел, как горит моя грудь, и почувствовал запах паленого мяса. Глаза жгло невыносимо, я ощущал, как веки съеживаются от нестерпимого, убийственного жара…
Внезапно он прекратился.
Я замолчал, только тут поняв, что несколько последних минут кричал не переставая. Я обмяк на стуле, по телу проходила судорога. Но физически я остался невредим.
— Видишь, на что мы способны? Мы можем повторить то же самое, когда захотим. Устройство в твоем мозгу было помещено в тот центр, стимуляция которого вызывает ощущение огня и боли. — В голосе первого из моих мучителей сквозило злорадное удовольствие. — Расскажи нам все, что тебе известно, иначе ты снова вспыхнешь и будешь гореть до тех пор, пока не пожелаешь, чтобы огонь этот стал реальным, чтобы он убил тебя и прекратил боль. Но боль не прекратится, пока ты не ответишь нам. Откуда взялись войска?
Может, я и ответил бы, если бы мог говорить. Но я был не в состоянии шевельнуть языком.
Пламя вспыхнуло вновь. Казалось, на этот раз вынести его будет уже легче — ведь теперь я знал, чего ждать, но все оказалось гораздо хуже.
Огонь охватил мои внутренности. Я чувствовал, как от жара обугливаются и превращаются в пепел мое сердце, легкие, кишки, желудок.
Ноги превратились в два бьющихся в агонии полыхающих бревна, боль в которых должна была прекратиться лишь со смертью.
Под черепом бушевало пламя, мозг и глаза горели, чернели, обугливались — долгое время после того, как им следовало бы превратиться в пепел…
И вдруг все прекратилось. Оба мужчины что-то говорили, но я их не слышал. Подсознание вопило от ужаса и требовало: беги! спасайся! Но я был привязан к стулу…
Мир вновь заполыхал. Агония придала мне силы. Судорожным усилием мышц я разнес стул в щепки, разорвал ремни и вскочил, вопя от боли.
Споткнувшись, я рухнул на пол, ударившись ладонями — или тем, что, как подсказывала мне боль, давно уже превратилось в почерневшие культи. Удар вызвал новую, еще более острую боль.
Я кричал, выл, стонал, не останавливаясь, чтобы перевести дух.
Перекатившись по полу, я увидел охранников — две объятые пламенем башни, медленно приближающиеся ко мне.
Взвыв в животной ярости, я бросился на них, успел схватить первого за горло и в маниакальном порыве свернул ему шею. Выхватив у поверженного противника лазер, я прикончил второго охранника, водя лучом по его телу до тех пор, пока тот не упал, действительно превратившись в обугленный труп.
Две гранаты, висящие у него на поясе, сработали, подбросив труп к потолку и пробив дыру в полу.
Мгновенно обернувшись, я выстрелил в стеклянную стену. Оба мужчины бросились на пол, но я последовал за ними лучом. Луч рассек перегородку, задел провода, и свет, который я лишь смутно замечал с тех пор, как оказался в огне, мигнул и погас.
Сжав лазер, я заковылял к двери, через которую меня ввели сюда, и наткнулся на еще одного пылающего солдата. Я прикончил его, не давая сойти с места, выхватил лазер из его кобуры и сорвал с пояса гранаты, не зная, взорвутся они в моих горящих руках или нет.
Еще двух попавшихся на пути охранников я превратил в обугленное месиво.
Но пламя продолжало бушевать, охватывая все, что я видел и чувствовал. Я обливался потом, и этот пот горел, а вместе с ним и влажная одежда. Кровь, выступающая из порезов на руках, тоже мгновенно вспыхивала.
Визжа и вопя, почти не сознавая, что делаю, я полз, хватаясь за стены, вставал и брел по коридорам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105