Им хотелось попробовать, как действуют машины.
Но самое лучшее полковник приберег под конец. С гордой улыбкой он повел их в арсенал и показал отполированные до блеска винтовки Энфилда образца 1917 года, которые скоро будут предоставлены в их распоряжение, а также сабли, военную форму серого цвета с металлическим отливом и белым стоячим воротничком, которую они будут носить в студенческих отрядах. Здесь Крис преисполнился особого благоговения. Никто из мальчиков больше не разговаривал и не дурачился. Крис вдохнул резкий запах ружейного масла. Уважение, которое Крис и другие мальчики испытывали к этому пожилому человеку с первого дня их знакомства с ним, они будут испытывать и в день выпуска, когда он запишет их в воздушно-десантные войска или во второй дивизион морской пехоты. Их уважение даже перерастет в подлинную любовь. Получив суровое воспитание в спартанской атмосфере школы Франклина, они станут истинными патриотами своей страны. Страх быть наказанным очень скоро станет будничным явлением, и они в конце концов, перестанут его испытывать. Блеск сабельных ножен, запах винтовочного масла, от которого шевелятся ноздри, приводящие в трепет душу погоны и знаки отличия родов войск — все это воспитало в выпускниках школы Франклина героизм и стойкость духа, которые они сохранят до конца жизни.
— Не годится вам ходить в таком виде, правда? — сказал полковник. Не переставая улыбаться, он отвел мальчиков в другое здание, где каждому выдали по две пары высоких черных ботинок со шнуровкой, похожих на армейские. Еще им дали по белой парадной рубашке и по три простых разных цветов, четыре пары брюк, носки и нижнее белье, четыре носовых платка — все это было туго увязано в длинную желтую хлопчатобумажную ночную сорочку. Связав шнурки и повесив ботинки на шею, они прижали к груди сверток и теперь напоминали солдат воздушно-десантных войск в миниатюре. Дорога назад, навстречу сухому горячему ветру, показалась вдвое длиннее.
6
Парикмахер ждал их. Когда он закончил работу, волосы над ушами Криса оказались сбриты на два дюйма. С бритым затылком он напоминал рекрута новобранца в лагере. Он нервничал и стеснялся, но потом, посмотрев на других мальчиков, рассмеялся. Разглядывая в зеркале свои вдруг ставшие грубоватыми черты лица, он неожиданно почувствовал себя атлетом и ощутил уверенность в себе.
Затем пришлось идти в душ — маленькую комнатку, выложенную кафелем, где не было ни одного крана. Напор воды регулировала воспитательница, которая наблюдала сквозь окошко и манипулировала ручками. Мужчина-служитель велел им снять одежду и сложить ее в большой холщовый мешок в конце комнаты. Крис испытывал стыд. Он никогда не раздевался ни перед кем, кроме своей матери. В глазах снова защипало, когда он вспомнил о ней. Он попытался прикрыть низ живота ладонями и увидел, что остальные делают то же самое. Его удивило, что воспитательница и служитель ведут себя так, словно не замечают их наготы.
Сгрудившись в тесной душевой, они старались не прикасаться друг к другу, но это была невыполнимая задача, поскольку куски мыла так и норовили выскользнуть из рук под напором мощных струй воды, от которых шел пар. Он был таким густым, что Крис едва различал других мальчиков. Неожиданно воду выключили, разочарованный Крис вышел из душевой вместе с другими. Все столпились в раздевалке, капли воды стекали с них и падали на кафельный пол. Теперь стало холодно. Служитель дал каждому по полотенцу и указал на большое металлическое ведерко, наполненное каким-то липким веществом со сладким запахом. Он назвал его кольдкремом и велел натереть им лицо, руки, ноги, а также покрасневшие и раздраженные участки тела. Неожиданно Крис заметил, что большой холщовый мешок, в который он и все остальные сложили свою одежду, исчез. Ему так больше и не довелось увидеть ни своих перепачканных смолой тапочек, ни грязной рубашки.
И шоколад тоже пропал.
Ему хотелось выть от обиды. Ему так хотелось полакомиться шоколадом!
Но предаваться сожалениям было некогда. Служитель забрал полотенце и повел их, голых и дрожащих, из раздевалки вверх по лестнице в огромный зал, где вдоль стен стояли кровати. У каждой кровати было два яруса и запирающийся на замок ящик для белья. Окна были забиты решетками. Упавший духом Крис натянул серые шерстяные носки, брюки и рубашку. Он чувствовал себя весьма неуютно в этой новой колючей одежде, но все равно с любопытством смотрел на других мальчиков. Все они были похожи друг на друга как две капли воды, вот только волосы и лица были разного цвета. Почему-то это открытие его успокоило.
Служитель объяснил им распорядок дня. — Подъем в шесть часов, завтрак в семь, занятия в школе с восьми до двенадцати, обед до двенадцати тридцати, отдых до часа, занятия в школе до пяти, игры до шести, затем ужин и подготовка домашнего задания и наконец в восемь отбой. Если почувствуете недомогание, если у вас что-то будет чесаться или щипать, если из десен вдруг пойдет кровь, ну и так далее, немедленно сообщите мне. Завтра я научу вас раз и навсегда правильно заправлять постели. Первые несколько недель будете спать на клеенке — на всякий случай.
Служитель вывел их из дортуаров в общий зал, где они присоединились к сотням других мальчиков разных возрастов, которые тоже были одеты во все серое и коротко острижены. Они только что пришли с занятий, но, несмотря на то, что их было так много, в зале царила странная тишина.
Мальчики молча подходили с подносами к прилавкам и, получив ужин, так же молча удалялись.
У Криса встал в горле ком, когда он увидел первый ужин, который ему предстояло съесть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124