Наверное, это Кукольник.
– Да, – согласился Гермос, со страхом вглядываясь в дверь.
Мария разрезала последние путы, мешавшие свободному движению ее рук.
– А почему он просто не убил нас? – удивился великан.
– Почему?
– повторила Мария.
– Не знаю. За две недели здесь произошло уже четыре убийства, и я не вижу никаких причин, почему не увеличить это число до шести. Нам подсунули человека, который казался виновным – отрезанный палец, шрам на спине, – все улики налицо. Я боюсь, Гермос. Как нам бороться с таким могучим врагом?
Гермос тяжело встал, опираясь на стол, и прислонился к стене, выглядывая в окно. За ним отчетливо виднелся актерский квартал, дальше – аллеи и павильоны Карнавала, а за оградой расстилалась золотая равнина, поблескивающая под веселым утренним солнцем.
– Надо бежать, – пробормотал он в отчаянии.
Мария перестала растирать руки, и выражение ее лица смягчилось.
– Да, – грустно выдохнула она. – Да. Надо бежать.
– Куда?
– Не знаю, – ответила она. – Прочь. Бежать как можно дальше от Карнавала. Бежать туда, где нас не поймают жандармы. Ведь если они еще раз встретят нас за оградой, то непременно убьют. – Но как мы возьмем всех с собой?
– Всех? – переспросила слепая.
– Ну да… Карнавал.
– Нет, мы не можем, – отозвалась она. – Это будем только ты и я.
– Но убийства не прекратятся.
– Да, ты прав, – после короткого раздумья согласилась она.
Сейчас Мария наклонилась вниз, стараясь разрезать веревки, опутывавшие ее ноги. Водопад черных как смоль волос закрыл ее своей блестящей волной. Великан не мог оторвать глаз от этого прекрасного зрелища.
– Знаешь, это будет нехорошо с нашей стороны просто убежать прочь, бросив всех друзей здесь одних на произвол судьбы, – продолжила Мария, поднимаясь. – В конечном итоге мы единственные, кто все знает. Тот, кто связал нас, хотел напугать, чтобы мы молчали. Или заставить из страха бежать прочь. Мы не позволим ему этого сделать.
Снова вздохнув, она начала массировать колени и икры. Гермос не отрываясь смотрел на женщину, прикусив нижнюю губу желтыми кривыми зубами. Мария выпрямилась и повернулась к великану, потом опустилась возле него на колени, не выпуская из рук ножа.
– Где твои руки?
– Они связаны сзади, – ответил Гермос, отделяясь от стены. Он все еще смотрел в ее невидящие глаза.
Мария приблизилась к нему, на ощупь нашла его руки, несколько раз пробежала хрупкими пальцами по крепким веревкам, отыскивая место, где их можно было разрезать, не причинив вреда великану, и принялась за дело.
Гермос спокойно стоял, пока она работала. Ее легкое дыхание касалось его плеча. Наконец веревка поддалась, он со стоном вытянул руку, к которой медленно возвращалось кровообращение.
Мария села на колени у его ног.
– Пусть твои руки отдохнут, а я освобожу ногу.
Гермос осторожно подвинул ей связанные костлявые ноги. Она ощупала веревки, а он не отрываясь смотрел на ее красивый затылок, на черные волосы, тонкую изящную шею. Вдруг лицо великана потемнело. Он заметил какое-то темное пятно у самой линии волос женщины. Рядом с ним была красная татуировка, которую они обнаружили раньше. Дрожащими руками Гермос поднял Марию к себе и прижал ее красивую голову к своей впалой груди.
– Что ты делаешь? – запротестовала она, пытаясь вырваться.
– Подожди, – попросил он, но и тихий голос великана заставил стены вагончика дрожать. Его костлявые пальцы развели в стороны кудрявые блестящие волосы, и он уставился на ее затылок.
Это была татуировка. Вторая татуировка.
Теперь Гермос смог рассмотреть знак. Из центра темного круга разбегались лучи, подобные лучам солнца, и там же была изображена маленькая фигурка зайца со связанными ушами.
– Пусти, – потребовала Мария, вырываясь. Она села подальше от него, лицо слепой покраснело от гнева и напряжения. – Никогда так больше не делай.
Гермос внимательно посмотрел на нее, уже ощупывая рукой собственный затылок. Пальцы снова нашли вторую отметку.
– Нас заклеймили, – сообщил он. – Снова заклеймили.
Мария широко открыла глаза от изумления и тоже стала щупать шею.
– Снова? И что это за татуировка?
– Она черная, – пробормотал Гермос, от страха у него почти стучали зубы. – Кролик со связанными ушами.
– О нет! – выдохнула Мария, в изнеможении опускаясь на пол. Кролик… Кролик связанные уши.
Тидхэр.
– с ужасом прошептал Гермос. – Пометка смерти. Мария задрожала.
– Убийца усыпил нас, а потом поставил свое клеймо.
– Надо бежать, – неожиданно решительно повторил Гермос. – Помоги мне освободиться.
Мария разрезала веревки, связывавшие его ноги.
– Да, надо бежать. Нам всем надо бежать.


***

Когда слепая закончила свою страстную речь, Вэлор решительно кивнул рыжей шевелюрой. Он перевел глаза со слепой и великана на своих собратьев-карликов. Их было человек двадцать – артистов, пришедших в кладовую выслушать «важную новость» Марии.
Впрочем, остальные, в отличие от Вэлора, не были так потрясены. Рядом с рыжим сидели Большой мальчик и Клэтч. Клэтч нахмурился, скрестив руки на груди. Как обычно, на нем было надет ярко-красный костюмчик, чтобы его было хорошо видно в любом уголке Карнавала. Клэтч – друг Большого мальчика – широко открыл глаза, ничем другим он, казалось, не мог выразить своих чувств – он почти никогда разговаривал.
– Ну же, – потребовал Вэлор, поворачиваясь к ним, сжав свои детские ручки в кулачки. – Я же знаю, что вы были на кладбище. Вы видели, как хоронили Моркасла. Вы видели и другие могильные холмики.
– Д…, д…, да, – ответил длинноносый карлик, сидевший на груде деревянных ящиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86