Я растерянно огляделась. Затем вышла из магазина на шумную Тверскую и, желая спокойно обдумать свое неожиданное открытие, решила посидеть в расположенной неподалеку кофейне. Заодно выпью чашечку ароматного напитка.
В просторном зале кафе оказалось почти пусто.
Я не люблю сидеть у большого окна и лакомиться пирожными на глазах у толпы, поэтому двинулась в глубь помещения и вдруг увидела за столиком Настю в компании с Чуней. У девочки был совершенно несчастный вид. Красный нос мигом выдал хозяйку:
Настюша только что плакала.
Безо всяких колебаний я подошла к ребенку и тихо спросила:
– Можно присесть около вас?
– Тут полно свободных мест, – дрожащим сердитым голоском отрезала Настя.
– Думаю, мне лучше устроиться тут.
– Почему?
Я села и вынула фото.
– Помните снимок? Пару минут назад в книжном магазине он вам понравился.
Настя схватила бумажную салфетку, вытерла нос и грустно ответила:
– Правда, прикольный.
– Смотрите, у меня в мобильном еще есть… Это мопс Хуч, безобразник и сластена…
– Ой, симпатичный, – оживилась Настюша.
– Рядом питбуль Банди и ротвейлер Снап. Первый обожает оладушки, любит купаться и боится лягушек, а второй ленивый, но очень интеллигентный.
Еще с ними пуделиха Черри, ей уже очень, очень много лет. Вследствие солидного возраста у Черрички сильно испортился характер, и она бывает немотивированно злой. Понимаете, к старости у животных, как и у людей, проявляется все то, что в прежние годы было нивелировано воспитанием.
– Ага, – кивнула Настя, – у меня есть две бабушки, мамины бывшие свекрови, они тоже злые, хуже гоблинов.
Я ощутила себя почти родственницей Милады и бойко продолжила рассказ:
– А это наши кошки, Фифина и Клепа. Между ними сидит Жюли, она очень смахивает на вашу Чуню.
– Верно, – улыбнулась Настя. – Все йорки хоть и маленькие, но очень храбрые и преданные.
– Даже бесшабашные. Наша Жюли за мной в огонь прыгнет, хотя, по идее, ее хозяйка не я. А у вас есть еще животные, кроме Чуни?
– До фига! Кот Сан Саныч, черный британец, он откликается лишь на имя и отчество; скотч-терьеры Бетти и Пеша; кролик Роман; и Лорд, он беспородный пес, но жутко славный.
– Значит, твоя мама любит Чуню?
– Очень.
– А Чуня маму?
– Знаете, если мамусечка вдруг куда уезжает, Чуня просто звереет, кидается на всех, злится, пока Ми не вернется.
– Кто это, Ми?
– А так маму дома зовут, – пояснила Настя.
– Внимательно выслушав твой рассказ, могу сделать один вывод, – тихо сказала я.
– Какой? – тоже шепотом спросила Настя.
– Сейчас в книжном магазине перед читателями сидела не Милада Смолякова, а загримированная актриса. Твоя мама никогда бы не столкнула Чуню на пол, даже взбреди Йорку в голову невероятная идея цапнуть хозяйку. Впрочем, думаю, Чуня ни при каких обстоятельствах не стала бы вредить Ми. Теперь понятно, отчего эта Рита долго рассказывала про потерю голоса и больную руку. Внешний облик подделать легко, на свете довольно много похожих людей, а вот с голосом и почерком проблема. Смолякова часто выступает на радио и по телевидению, ее своеобразный, слегка детский тембр голоса хорошо известен всем, а по книжным магазинам развешаны плакаты с надписью, сделанной ею лично:
«Дорогие мои, пусть удача вас не покинет. Милада Смолякова». Так что почерк ее и подпись тоже людям знакомы. А тебя и Чуню привезли в «Москву», чтобы у пришедшего на встречу народа не зародилось ни тени сомнений в подлинности писательницы, ведь так?
Настя моргнула раз, другой, третий и, прижав к себе собачку, прошептала:
– Вы кто?
– Даша Васильева, фанат Милады. Думаю, я тот человек, который сумеет тебе помочь. Иногда я занимаюсь детективными расследованиями, и чаще всего у меня получается распутывать всяческие узлы. Насколько понимаю, Ми исчезла, а «Марко» изо всех сил пытается скрыть ситуацию.
Настя вздрогнула:
– Вы хотите денег? За молчание?
Я вынула из кошелька пластиковый прямоугольник.
– Знаешь, что это?
– Да. Платиновая кредитка. Их банк выдает лишь VTP-клиентам. У мамы тоже есть такая.
– Понимаешь теперь, что мне деньги особо не нужны?
– Ну.., в принципе, да. Но почему вы хотите мне помочь? Откуда вы узнали, что я ищу маму? – склонила голову набок Настя.
– Просто догадалась. Кабы я исчезла, не сказав никому ни слова, моя дочь Маша мигом бы бросилась на поиски. Извини, сейчас мне отчего-то кажется, что твоей маме грозит опасность.
Настя тяжело вздохнула.
– Она последнее время ходила сама не своя. Улыбалась вроде как обычно, но я понимала: что-то произошло.
– Ну, иногда взрослые люди расстраиваются из-за чисто личных дел. Насколько я знаю, Ми не замужем?
– Да, она разошлась с папой, когда я была крошкой. Мамочка два раза выходила замуж: первый раз за отца Никиты, но с ним она тоже долго не прожила. Никитин папа уехал в Америку, а мой эмигрировал в Канаду, от них лишь бабушки остались. Они совсем уже старые, одни жить не могут, поэтому их мама к себе забрала.
Я снова удивилась сходству наших с Миладой семейных обстоятельств.
– Мамочке было очень трудно, – спокойно продолжала Настя. – Двое детей без мужа, у нас с Никитой большая разница – мне пятнадцать, а ему тридцать лет. Это сейчас у нас большой дом и много денег, а раньше… – Девочка махнула рукой, помолчала и добавила:
– Ми уже десять лет печатается, но первые три года получала мало, реально мы только лет шесть как стали хорошо жить. Я имею в виду материально. У мамы нет любовников, если вы на это намекаете, она не могла из-за постороннего мужчины распсиховаться.
– А просто уехать отдохнуть?
Настя вытаращила глаза.
– Никому не сказав?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15