Не успела я лечь в кровать, как в дверь поскреблись. Я упорно молчала. Ленинид всунул голову в комнату:
- Вилка, можно? Ну ты же не спишь! Не вредничай, доча.
- Чего тебе?
Папенька ужом юркнул в спальню.
- Ей жить негде.
- Кому?
- Да Светке.
- И что?
- Ну - В общем - Что?
- На улицу-то не выгнать.
- К себе пригласи, у вас места много.
- Так ведь Наташка. Она ее живо отметелит. И потом, штука одна получилась.
Ленинид крякнул и принялся тереть затылок.
- Какая штука?
- Выходит, что я двоеженец, - решился наконец папенька.
- Почему?
- Дык - завел было папенька и осекся.
- Говори, - приказала я.
- Так уж вышло, получилось не со зла, - забубнил Ленинид, ероша волосы, - случайность, одним словом. В паспорте отметок никаких. Мне его недавно дали, паспорт. В деле Светки не было, я смолчал про первую жену, когда меня арестовали в 71-м, вот про Раису рассказал. Только получается, что и она незаконная была.
- Постой, - дошла до меня наконец суть его несвязных речей, - ты хочешь сказать, что не оформлял развод со Светой?
Ленинид кивнул.
- Как же так? - возмутилась я. Папенька развел руками:
- Где бы я ее искал? Думал, спилась давно. Знаешь, как она ханку трескала? Ведрами. Я тяжело вздохнула: радостная информация.
- И тебя расписали с Раисой? Постой, когда это произошло?
- Официально отметились в 68-м.
- Не ври, не могло быть такого. В советские времена люди бдительность проявляли, тебя бы в загс без свидетельства о разводе не впустили.
Ленинид захихикал.
- Эх, доча! В те года паспорта другие ходили, не нонешние, красные, а серые, сделанные в виде книжечки, странички пронумерованы, посередине скрепочки. Я железочки разогнул, аккуратно все листочки вынул. Тот, который со штампом о браке, сжег, а на его место положил другой, чистый, с таким же номером внизу. Потом железочки загнул, и пожалте, мужчина неженатый. Сообразила?
Я кивнула. У меня в школе имелась очень вредная учительница по математике, запрещавшая вырывать странички из тетради. Мы иногда тоже расшивали листы, убирали испорченные и вкладывали новые. Так что технология понятна, неясно другое.
- Где же ты взял листочек с номером?
- Ладно, дело давнее. Спер паспорт у парнишки, соседа со второго этажа, и распотрошил. Уж не помню, как звали мальчонку. Да ему новый без проблем дали, ну, может, поругали чуток. И правильно, не будь растяпой!
- Когда женился на Наташе, принес в ЗАГС свидетельство о смерти Раисы?
- Точно.
- А теперь появилась Света?
- Угу.
- Ты у нас прямо словно падишах. Расскажи Наташке, в чем дело, и забудь.
- Да она меня убьет.
- Правильно сделает.
- Слышь, доча, ну пусть она у вас недельку-другую перекантуется, а? Не гони, мать ведь. Куда ж ей идти, на вокзал? Ни денег, ни жилья. Она только вышла.
- И за что ее посадили?
- Не спросил.
- А ты поинтересуйся, вдруг она добрых людей, которые ее на постой берут, убивает!
- Ну, Вилка!
- Ладно, предположим, я разрешу ей тут пожить денек-другой, потом-то она куда денется?
- Трое ребят у ней. Двое мальчишек и девочка. Парни на Украине живут, а девка где-то в Молдавии. Она к ним съедет.
- Как она вообще тебя нашла?
- Да просто заплатила за справку, ей и дали адрес по прописке. Хорошо еще сегодня притопала, когда Наташка к матери поехала, прикинь, что бы она со мной сделала?
Села бы и раздавила! Значит, на просторах ближнего зарубежья живут еще и другие мои родственники: двое сводных братьев и сестра. Вот как интересно. Считаешь себя сиротой, а потом невесть откуда начинается появление родичей.
- Ну, Вилка, - зудел папенька, - ночь на дворе…
- Положи ее в гостиной, - выдавила я из себя, - только предупреди: на неделю. Пусть за это время ищет деток. Имей в виду, ровно через семь дней выставлю ее вон!
Утром я сначала съездила в Институт акушерства и гинекологии и поговорила с Тамарочкой.
- Нас выпишут через три дня, - радостно щебетала подруга, - внизу на доске висит список того, что следует принести младенцам, а мне притащи темно-синее платье, которое я в январе купила.
- На улице жара, ты в нем с ума сойдешь, лучше сарафан!
- Нет, очень хочется пояс на талии затянуть, а оно одно такое в шкафу, все остальные вещи свободного покроя.
Этот аргумент показался мне весомым, я пообещала выполнить указания и поехала в Склифосовского. На этот раз внутрь меня впустили беспрепятственно. Я добралась до палаты и увидела четыре пустые койки со смятым бельем. Очевидно, больных развезли по разным кабинетам. Одного на перевязку, другого на рентген, третьего на уколы…
На посту болтали девчонки, по виду чуть старше Криси.
- Простите, не знаете, когда Радько вернется в палату?
Девицы повернули головы, увенчанные огромными колпаками.
- А вы ему кто?
- Коллега, с работы послали навестить.
- Удрал ваш Радько.
- Как? Куда? Почему? Медсестры тихонько захихикали.
- Кто ж его знает куда? Небось домой. Вот почему - понятно. Мужики жуткие трусы! Уколов испугался и убежал. Случается такое иногда.
Я поехала назад. Наверное, Жорка вчера перепил и постеснялся с утра появиться в больнице, небось похмельем мучается. Но где его искать? Может, он дома?
За дверью Ритиной квартиры стояла тишина. Рита всю жизнь бегает на фабрику, которая производит декоративную косметику, она у нас технолог.
Понажимав бесплодно на звонок, я спустилась к себе и мигом была схвачена Кристиной.
- Вилка, - прыгала девочка, - ты глянь, какая у меня юбка, только осторожно, она на наметке!
- Симпатичная вещичка и сидит хорошо, прямо как влитая. Материал вроде знакомый.
- Не узнала? Это же старый плащ Тамары.
- Действительно, вишневый.
- Ага, - веселилась Крися, - рукава протерлись, а спина целая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14