Обратись к Алине Роговой из двенадцатой квартиры, она точно согласится!
- Нет, - покачал головой Федя, - Алина не годится.
- Почему?
- Больно красивая, - мечтательно заявил Лапиков, - 90 - 60 - 90, блондинка… Моя Анька дико ревнивая, объясняй потом, что вторые девяносто меня никак не заинтересовали. А с тобой безопасно.
Я закашлялась. Ну и воспитание! Сейчас Федор впрямую заявил мне, что я такая уродина, такое редкостное страшилище, что не вызываю приступов ревности у его Аньки, Причем он, кажется, не понимает, что сказал. Может, пнуть его?
- У меня нет визы, - нашлась я наконец.
- Ерунда, - подпрыгнул Федор, - все беру на себя. Паспорт есть?
- Да.
- Неси сюда!
Не понимая, зачем совершаю эту глупость, я отдала документ Лапикову.
- Вот здорово, - засуетился он, - просто классно, первого февраля улетим, всего-то на три дня. От тебя ничего не потребуется, будешь только багаж сторожить.
Я хотела было предложить: «Может, тебе лучше собаку с собой прихватить?», но удержалась.
Вечером я с некоторой опаской изложила ситуацию домашним и неожиданно получила с их стороны полнейшее одобрение.
- Правильно! - воскликнула Юлечка. - Там сейчас тепло, покупаешься, позагораешь.
- И фруктов поешь, - вмешался Кирюшка.
- Креветок китайских, - вздохнул Сережка, - они там десять долларов килограмм стоят.
- А еще купишь часы, - затарахтела Лиза, - они выглядят как настоящий золотой «Роллекс», но стоят всего тридцать баксов!
У Леши Котова в нашем классе такие, ни в жисть от родных не отличишь.
- Вообще-то, - попыталась остудить всеобщий пыл Катерина, - не слишком полезно для здоровья лететь из зимы в лето, да еще всего на три дня. Организм не успеет перестроиться. Лучше поехать в мае, недели на две.
И потом, боюсь, Лампе роль челнока не по плечу.
Но мне уже самой захотелось в теплые края, к гигантским креветкам и экзотическим фруктам, поэтому я принялась успокаивать Катюшу:
- Ерунда! Я совершенно здорова и отлично себя чувствую, Федя будет все делать сам, я только постерегу вещи в аэропорту.
- Да-а, - протянула Катя, - рисовали на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…
- Ой, - налетела на нее Юлечка, - вечно тебе страсти чудятся, езжай, Лампудель, повеселись!
И я в самом радостном настроении отбыла в Таиланд. Действительность оказалась иной, чем радужные планы. В самолете, куда набилось пассажиров на треть больше, чем положено, нервные стюардессы носились по проходам, без устали повторяя:
- Вставайте с кресел только в случае крайней необходимости.
Еды на всех не хватило, питья тоже. Голодная, злая, невыспавшаяся, я оказалась в Бангкоке, мечтая только об одном: добраться до гостиницы, принять душ, выпить кофе…
Но Федор мигом вылил мне на голову ушат ледяной воды:
- Какой отель? Офигела совсем, нам нужно на фабрику, потом на рынок. Устраиваться будем после полуночи.
- Почему? - пробормотала я, чувствуя, как липкая влага змеей ползет по спине.
- Чтобы зря не платить, - пояснил Федя, - за фигом сейчас въезжать? Сразу день насчитают, а после полуночи новые сутки пойдут, докумекала? Мы же не отдыхать приехали, а работать.
Сами понимаете, что ни покупаться, ни побывать в ресторане мне не удалось. Пришлось мотаться с Федькой по рынкам и тупо стоять на солнцепеке, охраняя товар. Креветки я, правда, нашла и даже, решившись купить себе порцию, подошла к грилю. Но потом увидела, какими грязными руками повар-таец чистит сей деликатес, и отшатнулась.
Единственное, что оказалось правдой, - это фальшивые «Роллекс», до противности похожие на настоящие, Бангкок был буквально набит эрзац-часами, и я купила всем по штуке.
Но самый жестокий удар меня ждал впереди. Отлет в Москву был назначен на восемь вечера по местному времени. Утром Федька, оставив меня в дыре, которая тут считалась гостиницей, поехал на крокодиловую ферму за мозгом.
Я же, уставшая, словно цирковая обезьянка, рухнула в кровать и попыталась заснуть.
Ни купаться, ни загорать, ни лакомиться фруктами пополам с креветками мне не хотелось. Больше всего на свете я мечтала оказаться дома, в своей комнате, на диване, под пледом, рядом с Мулей и Адой. Катюша была права - роль челнока не для меня.
В комнатенке, набитой тюками, было очень душно и влажно. Старенький кондиционер, дребезжавший всеми частями, совершенно не справлялся с работой. С улицы доносился шум, и я впала в сумеречное состояние: то ли сон, то ли явь…
Уж не знаю, сколько времени я провела, плавясь от жары на грубых простынях, но вдруг дверь распахнулась и появился Федя с картонной коробкой. Я села, попыталась пригладить торчащие в разные стороны лохмы и спросила:
- Ну? Порядок?
- Тьфу, - сплюнул Федька.
- Что-то случилось? - насторожилась я.
- Во, гляди, - мрачно произнес Лапиков и открыл коробку.
Остатки сна мигом меня покинули. На серо-голубой бумаге лежали два крокодильчика, сантиметров по тридцать, не больше.
- Это что? - изумилась я.
- Мозг, - криво улыбнулся Федька, - тот самый, за который Семен Кузьмич аванс отдал.
- Но он вместе с телом, - ляпнула я, - и живой!
- Угу, - кивнул Федька, - тонко подмечено, живее не бывает. Прикинь, что вышло.
Плюхнувшись на ободранное кресло, он стал рассказывать. На ферме, куда прибыл Федька, крокодилов водилось видимо-невидимо, любых размеров. И продавали их весьма охотно всем желающим, но только в первозданном виде.
Федька позвонил по телефону, который ему дал в Москве профессор, и дождался некоего мужика с хитро бегающими глазками. Кое-как на ломаном английском они сумели договориться. Таец ничего не отрицал. Да, он обещал многоуважаемому профессору мозг крокодилят и от своих слов не отказывается.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13