- Два чего? Ночи?
- День на улице.
Глафира зевнула и, не поднимая головы, продолжила:
- Что сегодня?
- День, - повторила я.
- Какое расписание! - начала злиться хозяйка.
- Не знаю.
- Ежедневник возьми.
- Где он?
- На столе. Открой и читай.
- Какое сегодня число?
- Понятия не имею. Смотри на июнь.
- Клуб «Мячик».
- Это вчера было.
- Тогда зал «Одеон», день рождения Муры.
- Блин! - заорала Глафира, взмываясь над кроватью. - Нам пора! Кофе! Тосты!
Я рванула на кухню.
- Мармелад! Сыр! - летело мне вслед. Я приволокла поднос.
- Включи телик.
Я кинулась за пультом.
- Готовь ванну.
Меня понесло по коридору.
- Стой, еще кофе! Пришлось лететь назад. - Халат! Живей!!!
Я притащила розовый пеньюар.
- Ванну налей.
Наконец Глафира плюхнулась в воду и стала болтать с кем-то по телефону, я отправилась заправлять ее огромную, похожую на Среднерусскую возвышенность постель. Валики, подушки, думочки, плюшевые игрушки, гора глянцевых женских журналов…
- Супа хочу! - завизжала Глафира. Я заглянула в ванную.
- Что?
- Сделай мне суп из щавеля, - велела певица, ныряя с головой в джакузи.
- Из щавеля? - растерянно повторила я, потом отправилась на кухню, распахнула холодильник и обозрела полки. Несколько пластиковых лоточков с покупными салатами, баночка черной икры, миска с клубникой и пара просроченных йогуртов. Ночью тут еще лежал сыр, но его слопал Свин. Ничего похожего на щавель в рефрижераторе не нашлось.
- Не могу сварить суп, - сообщила я, вернувшись в ванную.
Глафира умыла лицо, покрытое какой-то темно-фиолетовой жижой, и с изумлением воскликнула:
- Почему? У тебя что, паралич рук?
- Слава богу, нет, но из чего суп делать? Никаких овощей нет, и щавеля тоже!
В тот же миг мне о лицо шмякнулась мокрая губка.
- Дура, - ласково сказала Глафира, - ступай в супермаркет, он тут недалеко, через два дома, купи нужное и приготовь. Деньги в кошельке. Ясно?
Я кивнула и отправилась в магазин. В овощном отделе нашлись необходимые корнеплоды, и, что отрадно, они продавались уже очищенными, уложенными в вакуумную упаковку. На длинной полке лежали и пакеты со щавелем. Однако на них не было даты изготовления.
Я вытащила один мешочек, постаралась разглядеть, не запихнули ли внутрь гнилье, но не сумела. Тут я увидела чуть поодаль бабу в оранжевом халате, подошла к ней и недовольно спросила:
- Это когда запаяли? Щавель там не стух?
- У нас все только самое свежее, - ответила женщина, обернулась, и я узнала Зину.
- Опять ты! - воскликнула уборщица и отложила тряпку. - Теперь чего от меня надо?
- Ничего, я за овощами пришла!
- Можно подумать! Небось вынюхиваешь что-то! Решила проследить за мной.
- Зачем бы мне это делать, - слабо отбивалась я, - просто живу неподалеку, вот и прибежала за припасами.
- Да я тут сто лет со шваброй гоняю, - обозлилась Зина, - еще с тех пор, когда здесь гастроном советский был! Что-то тебя ни разу не встречала!
- Я недавно приехала.
- И когда же?
- Вчера.
Зина стащила с рук голубые резиновые перчатки и тихо сказала:
- Ладно. Я давно уже поняла, в чем дело. Значит, Таня сбежала из дурки?
- Да.
- А тебе, понятное дело, мигом доложили, и теперь ты дрожишь, боишься, как бы она в мен-товку не заявилась и правду не растрепала?
- Вы о чем?
Зина посмотрела по сторонам, убедилась, что рядом никого нет, и осторожно сказала:
- Говоришь, врачом в психушке работаешь?
- Ну… да.
- Брехня. Я знаю, кто ты! Очень хорошо тебя тогда разглядела.
- Мы встречались раньше, - обрадовалась я, - где? Вам известно мое имя?
- Я тебя помню, - фыркнула Зина, - а уж ты-то меня навряд ли, Настюха.
- Настюха? Это кто?
- Хватит придуриваться, - резко сказала Зинаида, - Анастасия. Разглядела я тебя тогда, хоть ты морду прятала.
Я ощутила легкое головокружение.
- Анастасия? Морду прятала? Когда? Где? Зина прищурилась.
- Ты за овощами пришла? - Да.
- Плати и уходи. В сквере встретимся, через дорогу.
Плохо понимая, что происходит, я пошла к кассе.
На улице стало совсем душно, Зина сидела на скамеечке под большим раскидистым деревом.
- И не жаль тебе Таньку? - резко спросила она. - Имей в виду, я все знаю, она мне на свидании тогда рассказала правду.
- Какую?
Зина высморкалась, бросила под лавку бумажный платок и крякнула.
- Ну ладно, сама напросилась. Никакой ты не доктор. А то я дура и не понимаю, что в психушке так просто побег заключенной не скрыть. Небось уж все там на ушах стоят. Та же тюрьма, только охрана пожиже. Ну ты и набрехала! Зовут тебя Анастасия, ты с Сергеем Лавсановым жила, нерасписанной. Он тебя женой считал, но штамп в паспорте не ставил. И это ты любовника ножичком пырнула, а не Танька!
По моей спине пополз холодок. - Я?
- Ты, - сурово сказала Зина, - мне Таня призналась. Она свидетельницей была. Ты в кухню влетела и Сергея пырнула.
- Я?
- Ты! А потом Таню уговорила на себя вину взять. Адвоката ей пообещала, квартиру купить. Только Танька бы тебе все без денег сделала. Она дура благодарная, идиотка. Ты ее пригрела в доме, вещи ей дарила, вот она за сестру тебя и считала. Правда, ты ее не обманула, законника дорогого взяла, и он сумел Таньку в дурку определить. Теперь ты испугалась, сбежала Танюха-то, вдруг в ментовку явится и расколется. Небось поняла моя соседка, что дурака сваляла, в психушке-то несладко.
У меня закружилась голова.
- Где же мы с вами встречались? Зина удовлетворенно улыбнулась:
- А в легавке. Я на стуле перед кабинетом сидела, вызова к следователю ждала, а ты оттуда выскочила. Лицо, правда, платком занавесила, но тело-то не скроешь! Я живо узнала тебя: тощая, прям доска, в брюках, волосы светлые, дыбом торчат. Я-то за тобой в комнату вошла и чуть не задохнулась, так духами воняло, ну и попросила следователя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14