Мне, случайному соседу, он показыв
ает реликвию, камушек, подобранный… Где подобранный? На Луне, на Венере? Не
т, лучше всего на комете. Редкая посетительница, не из числа заурядных… Я
благоговейно щупаю частицу кометы, нюхаю, к уху подношу, даже лизнуть сог
ласен. Легкий укол! Заражение произошло!
Ночью кошмары. Видится зал заседаний, скамьи амфитеатром, на них какие-то
пузыри безголовые, пузатые, как синьор Помидор из «Веселых картинок». Не
внятные слова. Указка скользит по звездному небу…
Сейчас стараюсь честно описать то, что тогда в голову пришло. Схематична
я картина была, черно-белая. С трудом удерживаюсь, чтобы не дорисовать ее
и не раскрасить.
Наутро свирепая головная боль. Весь череп налит болью, при каждом движен
ии боль переливается с одной стороны на другую. А во лбу, в одной точке све
рлит, сверлит, сверлит. Это незваный гость располагается в чужом доме, вра
стает, вплетает свои синапсы в мои клетки. Но пока я не знаю ничего. Опусти
в занавески, лежу с закрытыми глазами. И пирамидон не помогает, и анальгин
не помогает, сколько ни глотай.
Боль отпускает дня через два, следует очередное мучение. Не высыпаюсь. Ка
к только ложусь, отключаюсь от дневных забот, закрываю глаза, он Ц незван
ый Ц начинает распоряжаться. Он поднимает мое тело, водит по квартире, за
ставляет перебирать вещи, для меня обыденные, для него любопытные, рассм
атривает книги, перелистывает самые мне ненужные, вслух читать требует,
это он учится читать по-русски, язык изучает. На улицу выводит меня под ут
ро. Улицы ему любопытны, дома, витрины. Днем что-то заметил, теперь тащит ме
ня, хочет рассмотреть подробности.
Я этого ничего не понимаю, свои ночные похождения воспринимаю как сны, ка
призы, мне самому непонятные, как нервное напряжение или же как духоту в к
омнате. Весь в поту, невозможно улечься удобно. Спишь, но «сны» изматывают.

И от соседей узнаю, что брожу по ночам, мычу что-то несвязное, на вопросы не
отвечаю. Лунатиком стал? Доктор прописывает снотворное Глушу себя тройн
ой дозой.
И сплю. И мозг не работает. И вселенец в мозгу мечется, не может меня поднят
ь, воспользоваться моими глазами, моими ногами для осмотра нашей планеты
.
Вот тогда-то он и вступает со мной в переписку. Он диктует моим рукам, я дик
тую своим.
Начинаются переговоры. Я объясняю, что я разумное существо (более или мен
ее разумное с точки зрения житейской), что, как личность, я имею право на не
зависимость, вполне самостоятельное поведение, даже на уединение. Мало л
и что мне понадобится, вздумается делать без свидетелей. Может быть, мне з
ахочется речь репетировать, выражение лица отрабатывать, для этого грим
асничать потребуется перед зеркалом. Может быть, мне захочется в ванне п
онежиться, мозоли соскребать с подошвы. Зачем мне свидетели, рассматрива
ющие мои пятки? Или… мало ли что бывает… целоваться буду. И надо будет помн
ить при этом, что тут же присутствует посторонний наблюдатель, который п
отом будет допытываться: «А зачем ты прикладывал губы к ее губам и еще при
чмокивал? А почему она покраснела и глаза опустила? А почему ты разволнов
ался и залепетал что-то невразумительное? Объясни».
Не хочу я никакого мозгового сожительства. Пусть убирается в свой космос
, пусть выселяется вселенец непрошеный!
Он же старается меня прельстить, уверяет, что в умственном внутричерепно
м сожительстве нет ничего плохого, даже определенные преимущества. Вдво
ем веселее, всегда есть возможность пообщаться, посоветоваться, поспори
ть, развлечь друг друга, помочь, предупредить об опасности, на мир смотрет
ь общими глазами, двумя умами обсуждать. Обмен вселенским опытом, взаимо
обогащение. Они Ц вселенские вирусы Ц обследовали столько планет, в ст
ольких телах пожили, столько накопили приключений. Тысяча и одна ночь! А е
сли уж я такой неуживчивый, могу же я проявить вежливость, поделиться с го
стем, уступить ему свое тело на три часа в день, на два часа… ну на один час х
отя бы. А он мне за это…
Но я требую полного немедленного и безоговорочного выселения.
Он пытается бороться со мной. Психологическое истязание. Все время раздв
оенность желаний: хочется спать и хочется встать. Надо работать, невозмо
жно усидеть. Велю родным связывать меня, велю запирать и не слушаться, есл
и я буду в дверь колотить, требовать, чтобы меня выпустили.
Где я возьму материал для описания раздвоенности? Ну это проще всего. Вед
ь все же мы во внутреннем борении. «Надо» против «хочется», «хочется» про
тив «надо»! Требования тела, требования привычек, требования интересов,
требования моды и приличий… и при всем при том, будь добр, в восемь утра сн
имай табель в проходной.
Он меня терзает, я стою насмерть… И в конце концов начинаю думать о смерти
, об альтруистическом самоубийстве. Ведь, по-видимому, я один такой зараже
нный вирусом. Убью себя и пресеку эпидемию вселенчества.
Он слышит мысли или догадывается. Он идет на уступки. Просит три дня сроку
, чтобы подыскать себе другое тело. Я опишу красочные перипетии этого пер
еселения. Вдруг лохматый жизнерадостный и простодушный пес по имени Чоп
(Чомбе Ц полное имя), встав на задние лапы, начинает когтями скрести стра
ницы «Занимательной физики». Вдруг годовалый сынишка (лучше внук), мощно
сотрясающий свою кроватку, раскрывает ротик и непослушным языком «мня-м
ня» пытается объяснить, что я неправильно понимаю, что такое черные и бел
ые дыры. И я, всполошившись, кричу, пугая молодую маму: «Оставь младенца в п
окое, ребенок должен нормально развиваться!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89