Ц На базар надо идти, Ц от двери сообщил Ники. Ц Есть охота. И за посылко
й. Как ты думаешь, сигарет прислали?
Ц Да я вообще не очень понимаю, кто и что прислал.
Ц А колбасы?..
Ники любил колбасу с черным хлебом, и еще сыр, и крепко заваренный кофе. И ч
ай, хорошо бы большую кружку, очень много заварки и очень много сахара.
Ц Придется тебе со мной ехать. Если она на твое имя, мне не дадут.
Ц Поеду.
У Ники был “Лендровер” Ц все сотрудники Би-би-си ездили на “роверах”, и и
менно в этом и заключалась страшная тайна, в которую были посвящены Ольг
а и Бахрушин, а больше никто.
Ники работал не только на Российское телевидение, но и на Би-би-си.
Он в самом деле был классным оператором, и англичане предложили ему закл
ючить контракт перед самой войной. И он согласился, потому что это был ска
зочный шанс Ц стрингер мировых новостных компаний отличается от прост
ого российского журналиста, как зеленый дипломатический паспорт отлич
ается от “серпастого и молоткастого”. У него были всевозможные ксивы, и р
азрешенные доступы куда угодно, и бумажка с просьбой о содействии, подпи
санная каким-то высоким английский военным чином. Кроме того, у него еще б
ыла машина, за которую не надо платить шесть тысяч долларов, потому что ее
честно выдали в корпункте Би-би-си, и спутниковый телефон, и постоянная л
инейка для выхода в эфир Ц мечта любого журналиста.
Работа на иностранцев подразумевала “право первой ночи”. Никто, кроме Би
-би-си, не мог посягать на отснятые Беляевым материалы, а он как-то ухитрял
ся мухлевать Ц снимал для Российского телевидения. Бахрушин его об этом
еще в Москве попросил, и он согласился.
Вот этого Ольга никак не могла понять.
Она потом несколько раз приставала к оператору с неизменным вопросом, по
черпнутым из фильма всех времен и народов под названием “Покровские вор
ота”:
Ц Савва, а зачем тебе нужно, чтобы я у вас жил?!
Но он только хохотал, показывал крупные белые зубы Ц и не отвечал.
Так и осталось невыясненным, зачем это нужно “Савве”, то есть Ники. Если бы
в Лондоне узнали, выгнали бы его немедленно. Если бы прознали в Москве Ц
кто-то, кроме Бахрушина, Ц выгнали бы немедленно. Куда ни кинь, всюду клин.

Но Бахрушин попросил, и Ники согласился.
Наверное, это было что-то из “особого мужского мира”, в правилах которого
, не будучи мужчиной, разобраться невозможно.
Трудно найти оператора, который сумел бы хорошо снять войну. Еще труднее
найти такого, который согласился бы снимать войну. И невозможно сделать
это быстро. У Бахрушина не было выхода Ц Ники позвали на Би-би-си примерн
о недели за две до войны, Ц и оказалось, что отправлять в Кабул решительн
о некого. То есть были несколько патлатых, худосочных и гениальных юнцов,
мечтающих о мировой славе Ц “Быть может, меня наградят. Посмертно”, Ц но
Бахрушину они никак не годились.
Ольга не припомнит больше ни одного случая, чтобы оператор так работал
Ц и нашим и вашим, Ц но Ники это как-то удавалось.
Если станет известно в Москве, все скажут, что Бахрушин его “подставил”, п
отому что он любовник его жены.
Ужас.
Ники любил это слово, и Ольга иногда повторяла его за ним.
Ц А Толян-то, Ц сказал Ники издалека. Ц Приперся! Все ему знать надо, куд
а мы едем, да зачем!..
Ц А как же? Он проворонить боится, вдруг нам Бен Ладен интервью обещал. Мы
снимем и прославимся.
Ц Сказал бы я, чего он и кому обещал, да воздержусь пока. Здесь женщины и де
ти.
Ольга усмехнулась.
Ц Ну что? Сначала за посылкой, а потом сюжет, или сначала сюжет, а потом за
посылкой?
Ц Как хочешь, Ники.
Ц Что важнее, Ц продолжал веселиться оператор, Ц деньги или стулья? Ут
ром деньги, вечером стулья. Утром стулья, вечером деньги.
Ц Ники, ты что? Обалдел? Какие стулья? Какие деньги?
Ц Я давно обалдел. Какого хрена я на эту войну езжу?! Да еще на чужую? Вот че
го мне не хватает? Почему я не могу, как все люди, снимать ток-шоу “Все дело
в перце, или Поговорим про это”? Куда меня несет?
Ц Я не знаю.
Ц А кто знает?! Ц вопросил Ники оскорбленным голосом. Ц Дед Пихто?!
Ц Должно быть, ты рвач и выжига, Ц предположила Ольга лениво. Ц И деньги
для тебя самое главное в жизни, и страсть к стяжательству и наживе в твоих
мозгах затмевает все остальное.
Ц Я рвач и выжига, Ц согласился Ники. Ц Это всем известно, хоть у кого в “
Останкино” спроси. Но жизнь-то одна!..
Ц Это точно.
Ц А тогда зачем мне…
Ц Ты мне надоел, Ц перебила его Ольга. Ц Давай поедем уже, если ты рассм
отрел себя в зеркале.
Ц Да я и не рассматривал.
Ц Да ты только и делал, что собой любовался. Толя Борейко чуть шею не свер
нул. Наверное, решил, что ты голубой.
Ц Может, он сам голубой. А, говорят, знаешь, кто голубой?..
Ц Ники, мне наплевать, кто голубой, а кто зеленый!
Ц Ну вот, Ц пробормотал оператор и выдвинулся на середину комнаты Ц пя
тнистые камуфляжные штаны, майка, бывшая когда-то черной, но от пота и сол
нца ставшая рыжей, бандана на отросших кудрях. Вид вполне мужественный и
вызывающий жгучее уважение к самому себе, как у заправского американца.

Ольга была совершенно убеждена, что эта великая нация достигла своих вел
иких высот, потому что каждый ее гражданин, глядя на свое отражение в зерк
але, истово и с удовольствием уважал себя Ц и так на протяжении нескольк
их столетий.
Ц Поехали сначала в Евровидение. Сюжет потом, да и снимать нечего.
Со дня на день ожидали штурма Кабула “войсками талибов и моджахедов”, но
пока не происходило ничего такого Ц по окраинам постреливали не только
ночью, но и днем, пыльные БТР время от времени мчались неведомо куда, и все
замирало Ц началось, не началось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14