А Даша и Андрейка – тут как тут – стоят, на волков с опаской поглядывают. Снегурочка подошла к детишкам, обняла обоих за плечи, ласковым словом ободрила.
Дед Мороз на волков притопнул:
– А ну, пошли отсюда, псы шелудивые! И чтоб дорогу в эти места забыли!
И даже те волки, которых Топтыгин насмерть забил, вдруг ожили, поднялись и вместе с уцелевшими побежали прочь из чужого леса.
Медведь тем временем в себя пришёл, поднялся, почёсывается.
– Как здоровьице, Михал Михалыч? – улыбнулся Мороз, на него глядя.
– На здоровье пока не жалуюсь, Мороз Иваныч, – отвечал Топтыгин с достоинством. – Только праздник выдался мне не в радость.
– А что так?
– То шумят… то дерутся… Спать не дают. А у меня в это время сон самый сладкий, самый бодрящий. Как посплю, так потом и весь год проживу.
– Ничего, Михал Михалыч, мы эту беду поправим, – пообещал Мороз. – Ступай, косолапый, к себе в берлогу.
Полез медведь к себе в берлогу, а там – малины полным-полно. Крупной, сладкой – такой, что и летом в лесу не бывает. Начал он малину горстями есть да понемногу вперёд продвигаться. Только урчит себе от удовольствия да хвостиком снаружи виляет. Наконец и хвостик внутрь берлоги ушёл. Слизнул Топтыгин все ягоды до последней и спать на еловые ветки завалился. Захрапел от всего пуза, и снова сон у него пошёл тот самый, приятный, про медведицу… Снегири налетели, лаз в берлогу прикрыли еловыми веточками. Метелица крутанулась – снежком присыпала. Совсем тепло стало в берлоге.
Мурзилка с Шустриком затащили Мямлика в собаку, чтоб быстрее оттаивал.
– Что за чудо техники? – удивился Мороз.
– Это наша, – ответил Мурзилка. – Из проката. Мы на ней сюда приехали.
– Что же она валяется у вас будто неживая?
– Мы медведю помочь хотели, а вышло так, что его самого током дёрнуло.
– Поразительное недоразумение! Опаснейшее заблуждение! – подтвердил Шустрик.
– Ничего, сейчас недоразумения все, какие есть, разрешим, – пообещал Дед Мороз. – Собаку – в прокат!
И стукнул посохом по земле.
«Пурга» в тот же миг очутилась на прилавке у Аристарха Никифоровича Выдворянинова, исправная и даже вычищенная. Каждая деталька смазана, подрегулирована, затянута, а шёрстка будто ещё гуще сделалась, белее и шелковистее.
Аристарх Никифорович от её внезапного появления шампанским поперхнулся (у него как раз знакомый милиционер сидел, который на вокзале дежурил). Открыл дверцу – а в собаке два конверта. Ему – купон на скидку в мебельном салоне, а милиционеру – путёвка в дом отдыха, на три лица – с супругой и тёщей.
– Вам, – сказал Мороз, обращаясь к волшебным человечкам, – благодарность в приказе за решительные действия. Прямо сейчас редактор к стене кнопкой прикалывает. Не верите?..
И стукнул посохом второй раз.
Тут все трое очутились в празднично убранной библиотеке, а на стене – так и есть – приказ с благодарностью. Книжные человечки собрались, смотрят, читают. Героев увидели, зашумели, к столу повели угощать. Мямлика под руки взяли, потому что ноги у него ещё сильно заплетались.
– Ну а вы, – обратился Мороз Иваныч к Даше и Андрейке. – Домой хотите?
– Хотим, – пролепетали дети еле слышно. Снегурочка подошла к Деду Морозу и что-то шепнула на ухо.
– Так… – проговорил Дед Мороз, – нога, значит… Ничего, и это сейчас уладим. – А у детей спросил: – Какие хотите подарки?
Даша и Андрейка молчат.
– Ну! – говорит Мороз. – А то передумаю.
– Куклу с платьями, чтобы говорить умела, – прошептала Даша. – И к маме…
– Игру с погонями, – попросил Андрейка. – И чтобы тоже… домой.
Поцеловала Снегурочка обоих в щеки, ударил Дед Мороз посохом – и вот уже дети стоят возле дома, у самой парадной.

Глава восемнадцатая
СЧАСТЛИВЫЙ КОНЕЦ И НОВОЕ НАЗНАЧЕНИЕ

А за минуту до этого мама и папа примчались к дому на машине «скорой помощи». Главный врач сдержал своё обещание и не стал отвозить папу в больницу. Но теперь следовало доставить больного в его квартиру, чтобы оказать ему там скорую медицинскую помощь.
– Ой… – прошептала мама и схватилась за грудь. – У нас свет в окнах не горит!..
– Как не горит! – испугался папа и спрыгнул с носилок. – Нет, нет, ты, верно, не в те окна смотрела. Наши-то как раз все горят, полная иллюминация.
Мама посмотрела на папу, затем снова на окна и сказала удивлённо:
– Да, правда, теперь я вижу, что горят. А что, нога у тебя не болит больше?
Тут и врач, и санитар, и водитель, и сам папа поняли, что нога-то не болит уже.
– Позвольте, – сказал врач и засучил папе штанину. – Что же это?.. Только что вот здесь и ещё вот здесь имели место очень даже заметные опухоли. И я собирался вправить вам вывихи, а затем наложить на больные места тугие повязки. Но теперь я не вижу никакого смысла вас лечить. Тем более что к нам сию минуту поступил срочный вызов о том, что на соседней улице гражданка в результате чьей-то шутки выпила уксус и ей сделалось плохо.
Сказав это, врач сел в кабину, санитар задвинул на место носилки, и машина укатила.
А у парадной закружил снежный вихрь. Снег ссыпался, и на ступеньках подъезда остались Даша и Андрейка. Родители бросились к своим детям, обняли их, расцеловали и все вместе поспешили домой.
– Что же вы на улице стояли?..
– А мы вас специально встречать вышли, – сказал Андрейка и покраснел.
Когда вошли в квартиру, так и ахнули: в большой комнате стол накрыт. Ёлка – та самая, которую в лесу бросили, огнями сверкает. А под ёлкой – подарки. Кукла, совсем как живая, говорит что-то. На экране новенького компьютера – самая навороченная игра с погонями.
– Господи боже мой, дети! – всплеснула мама руками. – Ёлка-то откуда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105