— Который из Санселланов послал тебя?— Какая разница? В Наббане у тебя врагов больше, чем ты способен сосчитать, Сулис Отступник. Ты еретик и схизматик, и ты опасен. Тебе следовало бы знать, что тебе не позволяет создать свой оплот здесь, в этой глуши.— Я пришел сюда не затем, чтобы создать оплот, — проворчал отчим. — Я пришел, чтобы найти ответ на свои вопросы.— Телларин! — вмешался я, тщетно пытаясь понять происходящее. — Что ты делаешь?Его голос обрел долю прежней мягкости.— К нам с тобой это не имеет отношения. Бреда.— Так ты… — Я не могла говорить. Слезы коверкали все вокруг, как Черное Пламя. — Так ты только притворялся, что любишь меня? Чтобы найти способ убить его?— Нет! Мне не нужно было притворяться — я и без того был одним из его самых доверенных людей. — Он вцепился в отчима еще крепче — я боялась, что он сломает Сулису шею. — У нас с тобой все по-настоящему, малютка Бреда, по-хорошему. Я возьму тебя с собой в Наббан — теперь я буду богат, и ты станешь моей женой. Увидишь, что такое настоящий город — не то что эта кишащая нечистью куча камней.— Ты любишь меня? Правда любишь? — Мне очень хотелось верить ему. — Тогда отпусти моего отчима, Телларин!— Не могу, — нахмурился он. — Мне поручили убить его еще до встречи с тобой, и я должен это исполнить. Он безумец, Бреда! И после ужасов этой ночи, после того, как он вызвал демона с помощью запретной магии, ты сама должна видеть, что его нельзя оставлять в живых.— Не убивай его! Умоляю тебя!Он поднял руку, призывая меня к молчанию.— Я дал клятву моему господину в Наббане. Я должен сделать это, а потом мы оба будем свободны.Даже именем нашей любви я не могла его остановить. Ошеломленная, не в силах больше спорить с человеком, который доставил мне столько радости, я обратилась за помощью к колдунье — но Валада уже ушла. Она получила свою свободу и предоставила нам убивать друг друга, сколько будет угодно. Мне показалось, что я уловила какое-то движение во мраке, — но это был только призрак, один из многих, взлетевший вверх по лестнице на своих бесшумных крыльях.Сулис молчал. Он не боролся с Телларином и ждал удара, как старый бык на бойне. Он сглотнул, и кожа у него на шее так натянулась, что у меня из глаз снова хлынули слезы. Мой любимый приставил нож к горлу моего отчима. Сулис все так же молча смотрел на меня. Если какая-то мысль и была в его глазах, она пряталась так глубоко, что я не могла ее разгадать.— Скажи еще раз, что любишь меня, — попросила я. Глядя на испуганное и все же торжествующее лицо моего солдата, я не могла не думать о замке, построенном на смерти, в чьих мрачных, загадочных глубинах мы находились сейчас. Мне показалось, что призрачные голоса вернулись, потому что в городе шумело, будто там бил прибой. — Скажи еще раз, Телларин. Прошу тебя.Мой любимый сказал, не отнимая ножа от горла Сулиса:— Конечно же, я люблю тебя, Бреда. Мы поженимся, и весь Наббан будет у твоих ног. Тебе никогда больше не будет холодно и одиноко. — Он подался вперед, и красивые, длинные мускулы его спины напряглись под моей рукой. Его заставил замешкаться звон стеклянного шарика, когда тот упал на пол и откатился прочь. — Что… — начал он и выпрямился, схватившись за поясницу, где уколол его коготь. Я, пошатываясь, отступила назад и с плачем упала на пол. Телларин задыхался. Его клинок звякнул о камень.Я не могла смотреть, но его последний хрип остался со мной навсегда. *** Теперь я стара и знаю, что умру здесь, в этом замке. Полагаю, меня похоронят на мысу, рядом с матерью и господином Сулисом.После той долгой ночи в глубинах замка Король-Цапля, как прозвали озерные жители моего отчима, снова стал похож на себя прежнего. Он правил в замке еще много лет, и даже мой драчливый, завистливый народ признал его своим главой, хотя королевский титул умер вместе с Сулисом.Мой след в мире будет еще слабее.Я так и не вышла замуж, а мой брат Эльфрик умер, упав с лошади, и не оставил потомства. Поэтому, хотя Озерный Народ продолжает спорить о том, кому достанется штандарт и копье Великого Тана, человек из моего рода больше не станет во главе. И никто, мне думается, не останется жить в замке после моей смерти — нас и без того здесь мало, и последние домочадцы не уходят только из любви ко мне. Когда меня не станет, даже за могилами ухаживать будет некому.Не могу сказать, почему я избрала своим домом это мрачное место, как не могу сказать и того, почему предпочла жизнь отчима жизни моего красивого и лживого Телларина. Должно быть, потому, что боялась строить на крови самое для меня дорогое. Потому что любовь не умеет считать — она делает свой выбор, а потом отказывается от него. Каковы бы ни были причины, я свой выбор сделала. Отчим вынес меня из подземелья на свет дня и после почти не упоминал о той страшной ночи. До конца своих дней он держался со мной все так же отчужденно и загадочно, но порой я чувствовала в нем покой, которого прежде не было. Не знаю почему.Когда он уже лежал на смертном одре, слабея день ото дня, я просиживала рядом с ним часами и рассказывала обо всем, что делается в замке — о стройке, которая все продолжалась, об арендаторах, о стадах, — как будто он вот-вот встанет и возьмет бразды правления в свои руки. Но оба мы знали, что этому не бывать.Перед самой кончиной на его лице появилось выражение спокойного ожидания. Мне трудно описать это чувство, но это был не страх. И когда он испустил свой последний вздох, мне вдруг вспомнилось то, что я прочла в его записях, — и я поняла, что ошибалась тогда.«Последняя надежда на то, что она проводит меня к Черному Пламени. Либо ответ, либо смерть».Речь шла не о том, что он убьет колдунью, если она не исполнит обещанного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17