Я выхожу из кабинета, присаживаюсь на краю скамейки рядом с сонной Тамарой.
— Ну, как? — Хлопая ресницами, она смотрит на меня вопросительно.
— Всё о'кей. Сейчас поедем домой. Вот только мусор поговорит по телефону и придет попрощаться.
Я оказываюсь права. Важняк появляется из кабинета минут через пять. С кислой миной протягивает нам пропуска.
— На сегодня свободны, — нелюбезно прощается он. — Энглер, переезжайте в Ольгино по месту прописки. Вас вызовут.
«Ни хрена себе! — В очередной раз я с трудом удерживаюсь на грани. — Этот лощеный уродец еще будет указывать, где мне жить!»
Хотя он, пожалуй, и прав. Почему бы нам с Томкой не перебраться в Ольгино? Я ведь еще ни разу там не была. И ни разу не видела, в каких хоромах обитают российские олигархи.
Оказывается, ничего из ряда вон выходящего. Дом как дом. Раза в два больше того, в котором мне довелось недолго пожить, когда только приехала в Питер из Череповца. Трехэтажный. Довольно-таки симпатичный как снаружи, так и внутри. Чего не скажешь о заброшенном, поросшем пожухлой травой участке. Правда, кому здесь было заниматься благоустройством территории, разбивкой японского садика, как у Монучара, или хотя бы посадкой цветов? Крейзанутой наркоше Ларисе? Или ее сиделке?.. Мда, некому. Ну и отличненько! Если я здесь вдруг начну загибаться со скуки, у меня всегда есть, чем заняться. Садиком. И разведением в пруду карпов и карасей…
Бондаренко, которого я вызвала сразу, как только покинула прокуратуру, встретил нас на Приморском шоссе, передал ключи от своего БМВ одному из телохранителей, а сам пересел ко мне в «мерседес». Когда подъехали к дому, он достал из кармана миниатюрный пульт дистанционного управления, набрал на нем код, и перед нами гостеприимно распахнулись створки ворот.
— Здесь центральный электронный замок, — принялся объяснять мне Андрюша. — Набираешь сорок восемь тринадцать, потом жмешь на зеленую кнопку, и дом снят с сигнализации, входная дверь не заперта. Чтобы открылись ворота, жмешь на эту вот кнопочку. Чтобы, наоборот, всё запереть и поставить на сигнализацию, набираешь в обратном порядке: тридцать один…
— Расскажешь попозже, — перебила я. — А сейчас вот о чем я подумала… Свяжись-ка ты с Полторак. Пусть пришлет сюда бригаду спецов. Надо проверить дом и участок
— Думаешь, здесь могли понатыкать жучков? — хмыкнул Андрюша. — Но это ведь невозможно. Сюда не проникнуть. Этот дом — крепость.
— Что эта крепость не неприступна, было доказано еще в начале июня, когда засмолили Богданова. Вот так-то, любимый, — промурлыкала я. — Давай-давай, звони Савве Матвеевичу.
…Прошло не более двух часов после этого разговора, Томка настряпала целый поднос бутербродов, мы попили кофе… и вот в доме уже вовсю хозяйничает бригада «уборщиков» из четырех человек. Двое метр за метр обшаривают сканерами первый этаж. Третий копается в телефоне. Четвертый оклеивает по кромке оконные стекла прозрачной лентой, похожей на скотч.
— Затем, чтоб с окон ничего не смогли считать лазером, — объясняет он, заметив, что я с интересом наблюдаю за ним. — Эта пленка так же надежна, как и простые глушилки. Только, в отличие от них, эту штуку не надо включать-выключать. И она не ломается.
Но меня больше волнует не лазер, а грязные стекла. И то, что в этих хоромах всё покрыто вековым слоем пыли разве что не с мизинец толщиной. Если браться за уборку всерьез, то даже с помощью Томки на это уйдет пол моей жизни.
«Надо будет подыскать домработницу, — прихожу к я заключению. — А то и двух сразу. И китайца садовника. Пусть обучит меня разбивать миниатюрные садики».
От бытовых проблем меня отвлекает тот техник, который проверял телефон. Докладывает, что со связью (по крайней мере, до центрального кабеля) всё в норме. Проводит меня в кабинет и с гордостью демонстрирует допотопный аппарат с наборным диском и трубкой на проводе.
— Те разговоры, которые не хотите разнести по всей округе, — советует он, — ведите не с радиотелефона, а отсюда. Тогда хоть можно процентов на девяносто ручаться, что вас не прослушают до АТС. Большего гарантировать не могу. К сожалению, телефон — какие кодаторы на него ни устанавливай — в секретных переговорах самая ненадежная штука.
Я сразу же испытываю аппарат, набираю номер Пляцидевского:
— Даниил Александрович? Как вы? Как Олег?
— Вика, ты? — радостно квакает мой личный Дейл Карнеги. — У нас всё отлично. Ты где?
— У себя дома. В Ольгино. Следак из прокуратуры потребовал, чтоб я жила по месту прописки. Ослушаться я не посмела. Подъезжайте, будем отмечать новоселье. Напьемся, — зачем-то обещаю я трезвеннику Пляцидевскому, которого воротит даже от пива.
— Ну, если так, то, конечно, подъедем. — При этих словах он вздыхает с тоской завязавшего алкоголика. — Вернее, подъедет Олег, без меня. Немного попозже. Сначала пусть отвезет меня в Пулково. Я сегодня улетаю в Москву. На денек. Не беспокойся, завтра вернусь. Вика, Олег рвет у меня трубку.
— Передавайте, — томно вздыхаю я и блаженно зажмуриваю глаза. Как же сильно за эти полтора дня я успела соскучиться по Гепатиту! Как же мне его не хватает! Что буду делать, если он, когда всё закончится, решит вернуться в Москву? Наложу на себя руки? И что ж я за дура…
— Здорово, красавица, — словно ласковым бризом обдает меня из телефонной трубки теплым голосом Олега. — Не повинтили тебя мусора? Не раскололи, какая ты страшная рецидивистка?
— Хрена им в жопу, а не меня, — довольно хихикаю я. — Мы с Томкой ушли в несознанку. Молчали, как на допросе в гестапо. Тебя когда ждать?
— Вот отвезу Даниила в аэропорт и прямиком рулю в Ольгино.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15