Между прочим, я с ним отлично знакома… Алло, молодой человек! – Дама ошпарила меня (отстраненного) взглядом. – У меня ощущение, что сейчас вы парите в каком-то другом измерении, а я просто пускаю слова на ветер.
– Нет, нет, что вы! – Я покосился на наконец облегчившуюся овчарку. Тогда мне было еще ничего не известно о ее стервозном характере. – Я вас внимательно слушаю. Мне тоже мешают эти концерты и вопли.
При этом я подумал о том, что причиной ссоры со Стасей послужили именно они…
Станислава
Дефолт от Снегурочки!
У моей подруги соседская девочка с лиловыми волосами вызывала сильнейшие приступы раздражения, в результате чего и без того сварливая Станислава с каждым визитом ко мне становилась все более и более невыносимой.
– Тьфу! – под аккомпанемент томных стонов Васюты или ностальгических стенаний Иракли («Лондон-Париж»!) плевалась она. Воспитанная на классиках рока, а в последнее время подсевшая на скандинавский «симфо» в лице Моргена Веланда и Туомаса Холопайнена, Стася наотрез отказывалась понять меня, относящегося к непрерывному попсовому прессингу из соседней квартиры с полнейшим равнодушием. – Ты с легкой руки недалекой девчонки уже стал экспертом по этому ширпотребу.
В ответ я не мог ничего возразить. «Действительно, стал, и если мои опасения оправдаются, и я в ближайшее время окажусь без работы, вполне могу устроиться диджеем на какую-нибудь захудалую радиостанцию для домохозяек».
– О боже, Денис! И как у тебя хватает терпения жить под аккомпанемент этой пошлятины! Когда-нибудь я не выдержу! – настойчиво пророчила моя подруга.
Я оставлял подобные предупреждения без внимания, не представляя, что до дефолта в наших отношениях осталось всего ничего.
Он наступил за два дня до нового, 2005 года, когда Станислава, явившись ко мне, принялась климаксовать прямо с порога.
Громко хлопнула дверью.
Небрежно чмокнула меня в щеку: «Привет».
И сразу прислушалась, состроив на рожице брезгливую гримасу.
В этот момент из-за стены доносилось:
Ты играешь, ты считаешь,
что тебе нельзя дружить с сестрой.
Убегаешь, улетаешь,
каждый вечер ты теперь с другой.
Не могу тебя совсем забыть,
не могу совсем тебя простить.
Каждый вечер жду тебя домой.
– Что за отстой! – Похоже, настроение Стасе кто-то испортил еще по дороге ко мне. Большой фантазии и особых усилий для этого не требовалось. – Мало того, что они пропагандируют педерастию и анашу! Теперь еще и инцест!
Я лишь усмехнулся и промолчал, решив не ввязываться в дискуссию с агрессивной подружкой. Подумал: «Голодная. Поест и остынет».
И она бы остыла, если бы в этот момент из-за стены масла в огонь не плеснуло неосторожное:
Но ты уже взрослый.
У нас в квартире другие пластинки, другие вопросы.
Твои девчонки, как с картинки.
Но ты уже взрослый.
Ты просто не будешь слушать сказки.
Все очень непросто:
ты больше не любишь группу «Краски».
– Чё, чё за группу? – тут же сделала стойку Стася.
– «Краски», – простодушно повторил я.
– «Краски»?!! Серьезно?!! Что, так и называются?!! А-ка-де-мич-но!!! Да ты хоть знаешь, что значит «краски»?
Меня слегка удивил подобный вопрос. Вроде бы знаю: краски – это то, чем рисуют и красят.
– «Красками» на Руси издревле называли месячные! – открыта мне глаза на этот скромный нюанс древнерусской лингвистики волынячка Станислава. – Да и сейчас в деревнях бабули говорят именно так: «краски». Этих глупых попсовых матрешек просто-напросто развел какой-то шутник, навязав им такое название! Короче, «но ты уже взрослый, ты больше не любишь мою менструацию», – на свой лад перетолмачила текст песни истекающая ядом Стася. – Matka Boska! И что за дуры! – Она, брезгливо поморщившись, покосилась на стенку, из-за которой сейчас мурлыкали «дуры». Потом перевела взгляд на меня и неожиданно выдала: – Какой же ты слабохарактерный, какой же ты рохля, что позволяешь какой-то соске круглые сутки выщелачивать себе мозги всей этой шнягой! Денис, сходи, наконец, надери Василисе ее тощую задницу!
У меня не было никакого желания учинять разборки с соседкой. Я отрицательно качнул головой.
– Хорошо! Надеру я! – вошла в раж Стася.
– Не выйдет!
– Тогда я ухожу! – она выдвинула мне ультиматум. И растерялась, когда я, уязвленный ее обвинением в том, что я рохля, неожиданно легко согласился:
– Проваливай!
Удивленная, она долго завязывала шнурки на ботинках, дожидаясь, когда я наконец одумаюсь и пойду на попятный.
Не дождалась!
Натянула дубленку. Покрутила в руках сотовый телефон. Махнула сумочкой и на прощание фыркнула, кивнув на стенку, за которой попсу сменили еще не набравшие силу истомные стоны:
– Слушай! Наслаждайся! Дрочи!
Дрочить я не собирался. Захлопнул за ней дверь, печально шмыгнул носом и, кинув в сторону соседней квартиры расстроенный взгляд, пробормотал:
– Вот так-то, Васюта. Мою подружку ты все-таки выжила. Теперь мне придется пялить тебя. Договорились?
– М-м-м-ы-ы-ы-м-м-м!!! – раздалось в ответ натужное мычание из-за стены.
* * *
– …договорились? – продолжала с неприязнью обозревать меня через мощные линзы старая дева. Толстая псина стояла рядом с ней и, подражая хозяйке, косила на меня темным недобрым глазом. – Молодой человек! Вы меня все же не слушаете! Договорились?!!
– Ага, – кивнул я и облегченно вздохнул, когда дамочка развернулась ко мне спиной и размашисто зашагала по направлению к парку, в котором я имел привычку бегать трусцой по утрам. Следом за дамой вразвалочку поспешала собачка.
Я хмыкнул и двинул поршнями к универсаму, освежая в памяти список того, что там должен купить: «Кетчуп… хлеб… пиво… картошку…» Странную встречу с соседкой и толстой овчаркой я вышвырнул из головы уже через минуту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15