а войдут ли они все
туда? Ведь цистерна всего лишь шестидесятитонная...
На Кузнецова было страшно смотреть.
-- Сколько их... -- пролепетал полковник.
Возле горловины цистерны закипел настоящий водоворот. Или
крысоворот? Называйте как хотите. С визгом и писком зверьки
рвались внутрь. Я даже не предполагал, что моя выдумка окажется
такой действенной.
Прошли томительные полчаса. Крысиное извержение, грозившее
захлестнуть все вокруг, наконец иссякло. Кузнецов вытер взмокший
лоб.
-- Закрывайте, -- с видимым облегчением приказал он.
Лязгнула массивная стальная крышка, заверещали ржавые толстые
винты, и крысиная армия оказалась в плену.
Я глубоко вздохнул и выключил динамики. Терпеть не могу
классическую музыку.
-- Смотрите-ка, одна уцелела, -- весело скаля зубы, Ерофей
показал на улепетывающую крысу.
-- Черт с ней, - благодушно ответил полковник. Победа
моментально вернула ему душевное равновесие. Он с
удовлетворением поглядел на цистерну, из которой долетал
разноголосый вой. -- И куда я их теперь дену? Какие на этот счет
последуют указания, товарищ генерал?
Я пожал плечами.
-- Удивляюсь вам, полковник. Можно подумать, что вы сами не в
состоянии принять решение. Этак кое-кто решит, что вы не
соответствуете должности. -- Нужно же отомстить ему за доносы.
Пусть поволнуется.
Кузнецов слегка побледнел.
-- Я распоряжусь.
-- Конечно. Я свою задачу выполнил, база избавлена от
диверсантов.
-- Ясно. Но разрешите спросить: как вам удалось заманить их в
эту банку?
-- Я применил сразу два приема. Первый -- классические
образцы. Вспомните крысолова из Гаммельна. Конечно, не обошлось
без доли везения. Тяга к прекрасному у этих крыс оказалась
настолько велика, что они клюнули на первую же предложенную
мелодию. А второй... Я вспомнил, что говорил мой разведчик. Это
банда крыс-амазонок. Я рискнул поверить в это.
-- И что?
-- Опять-таки, помогло знание классической литературы. Жаль,
полковник, что вам в академии кроме Строевого Устава никаких
других книг иметь не позволяли. Как Тезею удалось справиться с
непобедимыми дотоле амазонками?
-- Как? -- Кузнецов смотрел на меня собачьими глазами.
-- Очень просто. Тезей женил их.
-- И что?
-- На запись флейтовых мелодий я наложил вопли крысаков-самцов
во время брачных игр.
-- О-о...
-- Подготовьте "Вихрь" к пробному полету, -- приказал я.
-- Вы настолько уверены? -- не сдавался полковник.
-- Да. Я готов сам встать в конце взлетной полосы.
Когда голова Главного Маршала вынырнула из рамки голо, у меня
вырвался невольный возглас удивления. Голо?.. Ох,
проговорился-таки. Ведь не даром все время опасался, что
разболтаю какую-нибудь важную государственную тайну. Как раньше
просто было писать подобные мемуары. Написал "Теоретик
Космонавтики" -- и все понятно. Кому положено -- прочитает
"Циолковский", кому не положено -- увольте. Видишь
"Главный Конструктор" -- сразу млеешь от сопричастности
к Наивысшим Государственным Секретам. Только узкий круг Самых
Посвященных усмехается, они-то знают, что Королева звали Сергеем
Павловичем. Промелькнул "Первый Космонавт"... Ах, да...
Я совсем забыл, что Гагарина не засекретили. Упущение, стоило.
Впрочем, я немного отвлекся. Голо... Кажется, голографию уже не
считают военной тайной. Так вот, на базе всюду стояли
голографические приемники. Очень удобно и крайне эффективно, хотя
первое время оторопь берет при виде работающей установки.
Ниоткуда возникает размытое голубоватое свечение слегка
напоминающее растрепанный ватный ком.
В этом коме появляется коричневый зародыш, постепенно
приобретающий форму человеческой головы. Голова медленно
розовеет... И тебе начинает мерещиться, что здесь произошло
жуткое преступление. Недаром первую установку прозвали Иоанном
Крестителем. Чтобы научиться разговаривать с человеческой головой,
свободно плавающей в воздухе, необходимо изрядное самообладание.
Впрочем, я снова отвлекся. Что меня поразило -- пропали
знаменитые кустистые брови. Зачем он их отклеил? Сразу много
проиграл во внешности, стал каким-то заурядным. Я узнал его
только по проницательным глазам, испытующе пронизывающим меня.
Откуда я знаю Главного Маршала? Так ведь это именно он,
замаскированный под генерал-лейтенанта, вербовал меня на работу.
-- Как мне доложили, вы закончили очистку территории базы от
чужеродных элементов и внедрившейся вражеской агентуры?
-- Так точно, товарищ маршал.
-- И первые полеты прошли благополучно.
-- Так точно.
Он попытался нахмуриться, не получилось. Тогда спросил:
-- Готовы ли вы к выполнению дальнейших заданий?
-- Всегда готов! -- звонко крикнул я.
-- Дело в том, что не только наземная база пострадала от
неприятельских диверсий. Тринадцатого, -- он подчеркнул это
число, -- начали поступать тревожные сообщения с орбитальных
баз. -- Маршал многозначительно умолк. -- Сейчас я раскрываю вам
важнейшую военную тайну, за разглашение которой вы будете
расстреляны без суда и следствия. Учтите, не спасут ни погоны,
ни заслуги. Для обеспечения безопасности государства и
поддержания на должном уровне боеспособности Ракетных Войск
Стратегического Назначения, разумеется минимально достаточном, ни
на йоту выше, мы были вынуждены приступить к реализации программы
"Трезубец". Только сумасшедший или предатель может
говорить о каком-то разоружении. Строительство общего дома,
фундамент которого успешно заложил незабвенный Иосиф
Виссарионович, идет стремительными темпами, но пока далеко от
завершения. И требовать в такое время ослабления наших оборонных
усилий было бы изменой Родине!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42