им предстояло услышать нечто такое, без чего они вполне могли спокойно жить.
Якоб Вольф был мужчиной бычьего телосложения – плечистый, с широченной грудью. Не будь он аристократом, то вполне мог сделать карьеру гладиатора. У него была молодцеватая короткая стрижка и лицо здорового, благополучного мужчины сорока с небольшим лет. Одевался он довольно просто, игнорируя все причуды и поветрия моды. Его нижняя челюсть всегда была выдвинута вперед, словно он бросал вызов каждому встречному. Взгляд его темных глаз был твердым и проницательным, и он во всеуслышанье гордился тем, что никогда не отводит глаза первым. Его огромные квадратные кулаки, напоминавшие кувалды, всегда были крепко сжаты, а голос походил на рычание зверя. Вольф специально работал над своим внешним обликом и остался весьма доволен результатом. Его вид с самого начала давал понять, что с таким человеком шутить не следует.
На самом деле Якобу Вольфу было уже сто три года. То, что сидевший напротив него молодой человек выглядел скорее его братом, чем сыном, было заслугой имперской науки. Надо добавить, что посторонний взгляд с трудом уловил бы в этих двух мужчинах и фамильное сходство. Валентин Вольф был высок, худощав и замкнут. Он напоминал тепличный цветок, грубо вырванный из привычной для него почвы. У него было худое продолговатое лицо, пряди длинных темных волос кольцами спадали на плечи. Его блестевшие нездоровым блеском глаза были густо подведены, а подкрашенные алые губы растянуты в подобие неестественной улыбки. Его руки были руками художника – с длинными тонкими пальцами и томными жестами. Когда Валентин волновался, руки взлетали к шее, словно потревоженные голубки.
Во дворце и за его пределами Валентин Вольф был известен как человек, попробовавший все известные в Империи наркотики и разработавший несколько своих «фирменных» рецептов. Он пробовал по одному разу все, что можно было выкурить, понюхать или вколоть, а к тому, что ему приходилось по вкусу, возвращался вновь и вновь. По правде говоря, на свете было мало таких рецептов, к которым он остался бы равнодушным. Все, кто знал его, удивлялись, как его мозг мог выдерживать такие сумасшедшие дозы, но, может быть, благодаря непознанным тайнам биохимии ум Валентина оставался ясным и угрожающе острым. Он имел обычных для человека своего положения врагов, но вел себя так, будто твердо был уверен, что переживет их всех. И хотя сам он предпочитал лично не влезать в дворцовые интриги, в делах, творившихся во дворце, ощущалось его незаметное, но злонамеренное влияние. Возможно, Валентин и был тепличным цветком, но цветком с ядовитыми шипами.
Он достал из небольшой серебряной табакерки таблетку и прижал ее к своей шее, как раз возле сонной артерии. Его рот, словно окровавленная рана, растянулся в неестественной улыбке.
Вольф-старший недовольно поморщился:
– Тебе обязательно было делать это сейчас? Мы уже скоро будем во дворце, а там потребуется ясная голова.
– Мне нужно немного снять напряжение, отец. – Валентин говорил спокойно, вежливо, хотя и слегка отрешенным голосом. – После короткого отдыха все мои умственные ресурсы будут в твоем распоряжении. Если бы я не снял напряжение, полушария моего мозга попросту бы расплавились. Да, как ты считаешь, почему ее императорскому величеству – да продлится ее царствование! – так срочно потребовалось наше присутствие?
– Кто знает, что на этот раз взбрело в голову Железной Стерве? За последний месяц я уже столько раз езжу в этих чертовых мышеловках, что этого вполне хватило бы на год вперед. Она нарушает все установленные ею же графики, а мои источники информации либо натыкаются на препятствия, либо теряются в сомнениях. Я уже много лет плачу этим засранцам хорошие деньги, а когда от них требуется настоящее дело, они подводят меня. Надеюсь, я вернусь из дворца с головой на плечах, но чьи-то головы обязательно покатятся, мой мальчик, и это вовсе не метафора. Она что-то замышляет, что-то такое, чего не одобрит Совет лордов, именно поэтому она и хочет отвлечь и разобщить нас. Это дымовая завеса, ловкость рук. Но что за этим скрывается? Будь внимателен, мой мальчик! В один прекрасный день, хочу я этого или нет, ты станешь вместо меня главой нашего клана, и я не хотел бы услышать от кого-то, что не подготовил тебя к этому.
– Может быть, это произойдет еще очень нескоро, отец, – сказал Валентин, и чуткое ухо уловило бы в его голосе нотку сарказма. – Ты сделал для меня так много, а я никогда по-настоящему не ценил это. Впрочем, довольно. У меня есть кое-какие штучки, которые, как говорят, фантастически стимулируют интеллект и раскрепощают сознание. Не хочешь ли попробовать?
– Нет, не стоит. Я никогда не накачивался наркотиками для храбрости. Лучше докажи мне, что ты тоже не трус. Из-за чего, по-твоему, Железная Стерва собирает нас сегодня?
Валентин достал из своего рукава цветок. У него был длинный, усеянный шипами стебель и мясистые, черные как ночь лепестки. С наслаждением втянув в себя аромат цветка, Валентин откусил своими безукоризненными зубами один лепесток и стал медленно разжевывать его, высасывая густой, вязкий сок.
– Императрица взволнована последними новостями. Я имею в виду сообщения о двух новых видах пришельцев, найденных за пределами Империи. Их уровень технологии, по крайней мере, не ниже нашего. Даже одна такая цивилизация представляет потенциальную угрозу, две же просто посеяли во дворце панику. Прибавь к этому кибератов, затеявших свои игры в наших компьютерных сетях, подпольные организации клонов, которые повсюду разбрасывают свои листовки, да не забудь еще и эльфов – благослови Господь их черные сердечки!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34