— Понимаю. Зато в мои, до некоторой степени — входит. Мы уже добрались?В настоящий момент в грузовом отсеке не было воздуха, и им пришлось пройти туда через шлюз. Антуанетта включила свет. Ничего похожего на груз — зато огромное помещение было забито стеллажами — трехмерными рамами, на которых обычно помещались грузовые поддоны и контейнеры-»стручки». Антуанетта протискивалась сквозь эту кристаллическую решетку, а впереди двигался представитель полиции, цепляясь за перекладины и стойки на манер тарантула.— Однако вы не обманули. Вы действительно летите порожняком. Здесь нет ни одного контейнера.— Это не преступление.— Я такого и не говорил. Однако это очень странно. Похоже, Нищенствующие неплохо вам заплатили, раз вы позволили себе такой рейс.— Правила устанавливают они, а не я.— Чем дальше, тем интереснее.Конечно, полицейский прав. Каждому известно: в хосписе заботятся обо всех спящих, которых выгружают с прибывших звездолетов. В том числе о малоимущих, раненых, временно потерявших память. Нищенствующие «отогревали» их, оказывали медицинскую помощь и проводили реабилитацию, присматривали за ними — пока состояние не позволяло путешественникам покинуть хоспис. В крайнем случае, у спящих в минимальном объеме восстанавливались функции организма и психики. Некоторые из тех, у кому так не вернулась память, оставались в хосписе и после определенной подготовки вступали в Орден. Но прием спящих с борта звездолетов никогда не превращался в рутинную операцию.— Ну хорошо, — проговорила Антуанетта, — Они сообщили мне, что произошла ошибка. Путаница в документах в процессе выгрузки. В общем, одного из спящих вместо другого доставили в хоспис и начали обследовать, но еще не «отогрели», хотя его следовало переправить в замороженном состоянии в Город Бездны и «отогреть» там.— Странно, — прокомментировал представитель полиции.— Похоже, парень не любил космические путешествия. Да… такая пурга поднялась! Когда они забили тревогу, спящий был уже на полпути к Йеллоустоуну. В общем, бардак… Хоспис вознамерился вернуть все на свои места, пока ситуация не стала еще хуже. Они наняли меня. Я обнаружила парня у Ржавого Обода… и теперь тороплюсь вернуться в Айлдвилд.— Но к чему такая спешка? Если тело заморожено, можно не сомневаться…— Его саркофагу место только в музее. К тому же последнее время его явно и бросали, и кантовали. Плюс ко всему, семьи начали задавать каверзные вопросы. Чем быстрее этих замороженных кукол поменяют местами, тем лучше.— Как я понял, Нищенствующие желают сохранить происшествие в тайне. До сих пор у хосписа была безупречная репутация, и если что-то выплывет наружу…— Ага.Антуанетта позволила себе чуть-чуть расслабиться. Ситуация скользкая, но можно убедить полицию немного сбавить обороты.— Теперь, когда картина в общем ясна… Как насчет того, чтобы меня отпустить? Вы же не хотите сказать, что вам плевать на Хоспис?— Конечно, нет. Но после того как мы проделали такой путь, будет стыдно не взглянуть на пассажира. Вы не находите?— О да, — с чувством произнесла Антуанетта. — Вне всякого сомнения!Они подошли к саркофагу. Это была обычная, ничем не примечательная криогенная камера, установленная у дальней стенки грузового отсека — матово-серебристая, с прямоугольником из дымчатого стекла на верхней стенке — смотровым окошком. Ниже располагалась утопленная в крышку контрольная панель с кнопками, рычагами и индикаторами. Она была прикрыта таким же дымчатым экраном, за которым ползали, вспыхивая и угасая, туманные треки.— Странное место для саркофага, — произнес представитель полиции. — Слишком близко к корме.— А по-моему, ничего странного. Рядом с запасным выходом. Его быстро погрузили и еще быстрее выгрузят, если что.— Звучит правдоподобно. Вы не возражаете, если я посмотрю поближе?— На здоровье.Робот приблизился к саркофагу примерно на метр. Несколько конечностей с сенсорами протянулись в сторону камеры и замерли, не касаясь ее. Полицейские действовали осторожно: они опасались причинить ущерб собственности Хосписа или человеку в саркофаге.— Вы говорили, что этот человек недавно поступил в Айдлвилд.— Я знаю только то, что мне сообщили в хосписе.Робот задумчиво постучал по крышке одной из конечностей.— Странно. За последнее время сюда не прибыло ни одного крупного судна. Сообщения о войне уже достигли самых дальних систем, и сейчас Йеллоустоун уже не столь притягателен, как прежде.Антуанетта пожала плечами.— Если это вас так волнует, свяжитесь с хосписом. У меня на борту «слякоть», и они хотят ее получить ее обратно. Это все, что мне известно.Робот задумчиво поводил конечностью в миллиметре от окошка. Судя по всему, манипулятор был снабжен видеокамерой.— Так… это определенно человек, — произнес он с таким видом, как будто сообщал Антуанетте очень важную новость, — к тому же… в состоянии глубокой криогенной заморозки. Не возражаете, если я открою панель и ознакомлюсь с показаниями приборов? Если есть какая-то проблема, я, возможно, смогу вызвать эскорт, который вдвое быстрее доставит вас в хоспис…Прежде чем она успела придумать благовидную причину для отказа, представитель полиции уже откинул дымчатое стекло с панели, усеянной кнопками, датчикам и маленькими дисплеями. Робот оперся на крышку и принялся водить черным сканирующим глазком взад и вперед по дисплею.Антуанетта наблюдала за этим и чувствовала, что покрывается холодным потом. Показания приборов выглядели вполне убедительно. Но тот, кто достаточно хорошо разбирается в технологиях «холодного сна», сразу заподозрит неладное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41