Долю секу
нды сила инерции боролась с силой тяжести, но только долю. Сила тяжести по
бедила, стражник рухнул с грохотом на ступеньки и медленно скатился вниз
.
Бывший Двести семьдесят четвертый стоял на лестнице, сжимая в руке трубк
у. Ярость стремительного боя прошла, он, казалось, дал выход и ненависти к
Мозгу, которая переполняла его.
Далеко ему не уйти. Раз они уже узнали, что его еще не сунули под пресс, на ст
анцию послали не одного стражника. Тот, который занял его место, уж постар
ается выслужиться. Всю, наверное, стражу стянул сюда.
Недолгой получилась отсрочка. Мозг победил. Сила всегда побеждает.
Ему не хотелось больше думать о Мозге, не хотелось представлять, как луч и
з трубки стражника вопьется в его голову Ц и он рухнет, так же страшно под
вернув руки и ноги. Быстрей бы впасть в вечное небытие. Оно звало. В нем не б
ыло проклятого Творца, тупых стражников с короткими трубками в руках, не
было страха и ненависти. Он поднял трубку и приставил ее к голове. Он уже х
отел было нажать на кнопку, но подумал в этот момент о Четыреста одиннадц
атом. Его они тоже отправят под пресс…
Кирд он или деф, но он не выполнил приказ Мозга, спас его от вечного небыти
я. И не его вина, что спасение оказалось таким недолгим.
Он никогда не думал о других. Любовь и преданность адресовались только Т
ворцу, но сейчас в первый и последний раз в жизни ему остро захотелось сде
лать что-то для другого. Если бы он мог помочь Четыреста одиннадцатому… М
ожет быть, он успел бы уйти из города.
Чувство это было совершенно новым для бывшего Двести семьдесят четверт
ого. Оно как бы осветило его сознание непривычным светом, и знакомый мир с
тал другим. В этом другом мире он не был бы таким, каким его создал Мозг, Ц
холодной равнодушной и одинокой машиной. Он помогал бы другим, и множест
во теплых щупальцев протянулось бы от него к другим и от других к нему.
Поздно, этого мира нет, есть только жестокий мир Мозга. И его самого больше
нет, только тень его еще осталась. Но все равно он поможет Четыреста одинн
адцатому.
Он поднялся по лестнице и осторожно выглянул.
Кто-то бежал по проходу и кричал:
Ц Вон он, поднялся по лестнице! Это он, я знаю, я Ц кладовщик, я знаю эту лес
тницу!
В зале было много кирдов. И те, кто проверял, и те, кого проверяли. Они все за
стыли и молча смотрели на бегущего кладовщика и на него.
Он хотел было нырнуть вниз, спрятаться, забиться куда-нибудь в угол, но сп
рятаться было некуда. Он посмотрел на стенд, на котором обычно работал Че
тыреста одиннадцатый. Начальник станции тоже оцепенел, но глядел не на н
его, а только на кладовщика.
Бывший начальник станции рывком выскочил в зал.
Ц Вот он! Ц кричал кладовщик.
Он был уже совсем близко и заметил, наверное, трубку в его руках. Он остано
вился. Глаза его обшарили зал в поисках стражников, но не нашли ни одного.
Он словно завороженный смотрел теперь на трубку, потом повернулся и брос
ился бежать.
Бывший Двести семьдесят четвертый так и не понял, споткнулся ли он или кт
о-то подставил ему ногу, но кладовщик с лязгом упал.
Ц Держите его! Ц завопил он, уперся руками в пол и начал вставать.
Бывшему Двести семьдесят четвертому казалось, что он поднимает трубку и
целится бесконечно долго, и он был рад этому, потому что боковым глазом он
видел, как Четыреста одиннадцатый махнул ему рукой и исчез. Он нажал кноп
ку, и кладовщик забился на полу, задергал ногами. Не очень удачный был выст
рел, подумал он. Он знал, чувствовал, что истекают последние мгновения пер
ед наступлением вечного небытия, бесконечная печаль неслась на него с гл
ухим гулом, но он все-таки успел почувствовать теплое чувство благодарн
ости Четыреста одиннадцатого.
Он слышал топот шагов, но звук был слабым, словно приходил издалека. Он не
успел даже подумать, откуда они доносятся, потому что пол начал стремите
льно приближаться к нему, подскочил и ударил в него, и больше он ничего не
видел.


* * *

Ц Вставайте, ребятки, Ц сказал Густов Надеждину и Маркову, но они лишь в
здрогнули и замычали. Ц Коля, миленький, Сашок… Ц Он дернул Надеждина за
руку, и тот покорно встал. Потом заставил встать Маркова. Ц Галинта, Ц ки
внул он трехрукому, Ц пошли.
Дефы стояли молчаливым полукольцом и смотрели на них.
Ц Володя, Ц сказал Утренний Ветер, Ц нам не хочется отпускать тебя. Ты с
ердишься…
Ц Дело не в этом, друзья. Я ж вам объяснил. Мы не можем долго обходиться без
пищи, так же как и вы без заряженных аккумуляторов. В городе, в круглом зда
нии, наши рационы…
Ц Стражники отправят вас в вечное небытие.
Ц А может быть, и нет. А без пищи мы уже безусловно окажемся там.
Ц Мы попытаемся добыть ваши рационы.
Ц Опять вылазка в город. Они стали хорошо обороняться. Вы теряете все бол
ьше товарищей.
Ц Это правда, Ц печально сказал Рассвет.
Ц У нас нет выхода. Мы пойдем.
Густов вдруг явственно увидел себя со стороны держащего за руки двух сво
их товарищей, как маленьких детей. Печальная нянька печальных больших де
тей.
Когда он тянул их за руки, они послушно шли за ним. Галинта шел впереди.
Их догнал Рассвет.
Ц Володя, Ц сказал он, Ц я все время думал о твоих словах…
Ц О каких, друг Рассвет?
Ц О вертах.
Ц А…
Ц Наверное, ты прав. Наверное, нельзя впускать в голову ни одной мысли, ко
торую ты не проверишь сам. Мысли в голове должны быть только своими, чужих
туда пускать нельзя, а убеждение, что верты плохие, Ц это чужое убеждение
. Это убеждение Мозга. Это его история. А если история создается тем, кто в н
ей заинтересован, это уже не история.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97