На этом этапе следствия я решил действовать в духе советов, которые дава
л мой предшественник и наставник Шпигельглаз своим нелегалам, пойманны
м с поличным и не имевшим возможности отрицать свою вину: постепенно над
о перестать отвечать на вопросы, постепенно перестать есть, без объявлен
ия голодовки каждый день выбрасывать часть еды в парашу. Гарантировано,
что через две-три недели вы впадете в прострацию, затем полный отказ от пи
щи. Пройдет еще какое-то время, прежде чем появится тюремный врач и постав
ит диагноз Ч истощение; потом госпитализация Ч и насильное кормление.

Я знал, что Шлигельглаза «сломали» в Лефортовской тюрьме. Он выдержал эт
у игру только два месяца. Для меня примером был Камо (Тер-Петросян), возгла
влявший подпольную боевую группу, которая по приказу Ленина захватила д
еньги в Тбилисском банке в 1907 году и переправила их в Европу. Там Камо был с
хвачен немецкой полицией, когда его люди пытались обменять похищенные д
еньги. Царское правительство потребовало его выдачи, но Камо оказал пасс
ивное сопротивление: притворился, что впал в ступор (Ступор (лат. Stupor Ч оцеп
енение) Ч наблюдающееся при некоторых психозах резкое угнетение, выраж
ающееся в полной неподвижности, молчаливости). Лучшие немецкие психиатр
ы указали на ухудшение его умственного состояния. Это спасло Камо. После
четырех лет пребывания в немецкой тюремной психиатрической лечебнице
он был выдан России для продолжения медицинского лечения в тюремном лаз
арете, из которого ему удалось бежать. После революции Камо работал в ЧК с
Берией на Кавказе и погиб в Тбилиси в 1922 году: он ехал на велосипеде по крут
ой улице и буквально скатился под колеса автомобиля.
Как рассказывал Камо молодым чекистам, наиболее ответственный момент н
аступает тогда, когда делают спинномозговую пункцию, чтобы проверить бо
левую реакцию пациента и вывести его из ступора. Если удается выдержать
страшную боль, любая комиссия психиатров подтвердит, что вы не можете по
двергаться допросам или предстать перед судом.
К концу осени я начал терять силы. Цареградский старался обмануть меня, г
оворил, что для меня не все потеряно: прошлые заслуги могут быть приняты в
о внимание. Но я не отвечал на вопросы, которые он мне задавал. Действитель
но, охватившее меня отчаяние было столь сильным, что однажды я швырнул ал
юминиевую миску тюремной баланды в лицо надзирателю. Вскоре в камере поя
вилась женщина-врач, я не отвечал ни на один вопрос, и она предложила пере
вести меня в больничный блок стационарного обследования.
В больничный блок меня доставили на носилках и оставили лежать в коридор
е перед кабинетом врача. Неожиданно появилась группа заключенных уголо
вников, человека три или четыре, использовавшихся в качестве санитаров.
Они начали орать, что надо покончить с этим легавым, и кинулись избивать м
еня. Я был слишком слаб, чтобы оказать сопротивление, и лишь увертывался, п
ытаясь ослабить силу ударов. Избиение длилось несколько минут, но у меня
сложилось твердое убеждение, что за этой сценой наблюдали из своих кабин
етов врачи. Вернувшаяся охрана прогнала моих мучителей. Я понял: уголовн
икам было дано указание не бить меня по голове.
В палате меня стали насильно кормить. Об этом времени сохранились самые
смутные воспоминания, потому что я находился фактически в полубессозна
тельном состоянии. Через несколько дней пребывания в больнице мне сдела
ли пункцию Ч боль на самом деле была ужасной, но я все же выдержал и не зак
ричал.
Из записей, которые вела жена, следует, что я оставался в психиатрическом
отделении больницы в Бутырках больше года. И все это время меня принудит
ельно кормили. Я смог выжить только благодаря тайной поддержке жены. Чер
ез два-три месяца я начал чувствовать эту поддержку: каждую неделю в тюрь
му доставлялась передача, и санитары выкладывали передо мной ее содержи
мое, чтобы пробудить аппетит, Ч свежие фрукты, рыбу, помидоры, огурцы, жар
еную курицу… Я видел, что еда, которую мне приносили, не походила на ту, что
дают иногда особо важным заключенным, чтобы заставить их заговорить, и з
нал, глядя на фаршированную рыбу: ее могла приготовить только теща. Сердц
е наполнялось радостью: в семье все в порядке, можно не беспокоиться, а Цар
еградский говорил, что мои близкие высланы и отреклись от меня как от вра
га народа.
Спустя несколько месяцев медсестра, постоянно дежурившая в моей палате,
сказала поразившие меня слова:
Ч Павел Анатольевич, я вижу, вы не едите помидоры. Ч И, посмотрев мне в гл
аза, добавила: Ч Я сделаю вам томатный сок. Он вас подкрепит. Люди говорят,
чтобы выжить, это просто необходимо.
Так завязались между нами особые дружеские отношения. Во время своих деж
урств она присаживалась ко мне на больничную койку и молча читала книгу.
Однажды я обратил внимание на газету, в которую была завернута книга, и ув
идел сообщение о расстреле Абакумова. Это навело меня на мысль, что расст
релян, следовательно, и Берия, и все ответственные сотрудники, арестован
ные по его делу. Там же было несколько имен сотрудников МГБ гораздо ниже м
еня по званию. Что ж, решил я, пощады ждать не приходится. Значит, игру надо п
родолжать. Противясь принудительной кормежке Ч иногда это случалось п
ри дружественно относившейся ко мне сестре, но чаще при других, Ч я неред
ко в борьбе с надзирателем, насильно кормившим меня, терял сознание от сл
абости. Но благодаря медсестре я знал теперь кое-что о том, что происходил
о на воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216