Кобулов обещал, что, хотя формальности займут несколько дней, Эйтингон
может спокойно отдыхать в камере в ожидании освобождения. Эйтингон попр
осил перевести его подальше от следственного блока, чтобы ему не приходи
лось слышать крики заключенных, на которых Рюмин пробует «активные мето
ды следствия». Кобулов ответил, что Рюмин сам находится под арестом за со
вершенные преступления, а Берия, став министром, первым же приказом запр
етил избиения и пытки подследственных на Лубянке и в Лефортове.
Потом Кобулов вызвал конвой, и в следственную комнату вошел конвоир, что
бы сопроводить Эйтингона до его камеры. Рисуясь перед Кобуловым, охранни
к приказал Эйтингону: «Руки за спину!» Ч обычное обращение с заключенны
ми. Кобулов немедленно оборвал его и приказал обращаться с Эйтингоном с
подобающим уважением, как с генерал-майором госбезопасности, так как он
уже не под следствием, а под административным арестом. Это наконец убеди
ло Эйтингона в том, что все происходящее не игра.
Берия приказал мне и другим генералам проверить сфабрикованные обвине
ния по сионистскому заговору. Больше всего меня поразило то, что Жемчужи
на, жена Молотова, якобы установила тайные контакты через Михоэлса и евр
ейских активистов со своим братом в Соединенных Штатах. Ее письмо к брат
у, датированное октябрем 1944 года, вообще к политике не имело никакого отно
шения. Как офицер разведки, я тут же понял, что руководство разрешило ей на
писать это письмо, чтобы установить формальный тайный канал связи с амер
иканскими сионистскими организациями. Я не мог представить себе, что Жем
чужина способна написать подобное письмо без соответствующей санкции.

Я вспомнил о своих контактах с Гарриманом по поводу создания еврейской р
еспублики в Крыму; из показаний Жемчужиной я понял, что зондаж американс
ких представителей по этому вопросу осуществлялся не только через меня,
но и по другим направлениям, в частности через Михоэлса. Это убедило меня
в том, что мое общение с Гарриманом Ч лишь одна из немногих попыток обсуд
ить, как можно использовать еврейский вопрос в более широком контексте с
оветско-американских отношений.
Когда я начал обсуждать с Берией ту роль, которую могла бы сыграть Жемчуж
ина в обновлении неформальных контактов с международным еврейским соо
бществом, он оборвал меня, сказав, что этот вопрос в разведоперациях закр
ыт раз и навсегда.
Вместо этого он указал на Майского, который, по его словам, фигура гораздо
более важная и идеальная кандидатура для того, чтобы осуществить зондаж
наших новых инициатив на Западе. Он мог завязать личные контакты на высо
ком уровне, чтобы проводить нашу резко изменившуюся после смерти Сталин
а политику. Академику Майскому, бывшему послу в Лондоне и заместителю ми
нистра иностранных дел, тогда уже было под семьдесят. Когда-то он был одни
м из меньшевистских лидеров, оппонентов Ленина, но позже достиг удивител
ьных высот на советской дипломатической службе. Его в 1952-м тоже обвинили в
сионистском заговоре. Против него были сфабрикованы абсурдные обвинен
ия: утверждалось, что еврейские организации за рубежом хотели назначить
его министром иностранных дел в новом правительстве после того, как «Аба
кумов захватит власть».
Берия сказал мне: «Так как вы знали Майского во время войны, еще до Ялты, а в
аша жена подружилась с его женой, вы должны приготовиться для работы с ни
м в будущем».
Начальник контрразведки Федотов, который «пересматривал» дело Майског
о, посоветовал мне пока с ним не встречаться. «Павел Анатольевич, с первой
же моей встречи с ним, когда я официально ему объявил: „Вы находитесь в вед
ении начальника контрразведки генерала Федотова, которому поручено ра
ссмотреть абсурдные обвинения, выдвинутые против вас, и обстоятельства
вашего незаконного ареста“, он начал признаваться, что был японским шпио
ном, потом английским, а потом американским». Майский, конечно, пытался уб
едить Федотова в своей вине, чтобы избежать избиений и пыток. Он отказыва
лся верить, что Сталин умер и похоронен в мавзолее; он говорил, что это оче
редная провокация. Федотов предложил мне отложить все дискуссии по важн
ым дипломатическим вопросам и вопросам разведки недели на две-три. Он по
приказу Берии перевел его из камеры в комнату отдыха за своим кабинетом,
где Майский смог видеться с женой и где ему показали документальные кадр
ы похорон Сталина.
Трехнедельная отсрочка чуть не стала роковой, потому что дело Майского н
е было закрыто в отличие от остальных в мае 1953-го. Когда арестовали Берию, М
айский, к которому Маленков и Молотов относились плохо, жил на Лубянке со
своей женой, в комнате за кабинетом Федотова. Теперь Майского обвинили в
сговоре с Берией с целью стать при нем министром иностранных дел и вновь
посадили в тюрьму, где у него произошел нервный срыв.
Позже моя жена встретилась с его женой в приемной Бутырок, где сидели и Ма
йский, и я. Майская сказала, что она ведет фантастическую жизнь, Ч хотя вс
е деньги Майского и все государственные облигации были конфискованы, ее
личные облигации последних пяти лет остались при ней, и одна из них выигр
ала по государственному займу 50 000 рублей (тогда один рубль равнялся четыр
ем американским долларам). Когда она встретила мою жену в тюрьме, куда они
обе принесли передачи с едой для своих мужей. Майская не смогла сразу всп
омнить, где они встречались. «В Париже, в Лондоне или на приеме в Кремле?»
Ч спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216