Когда о выдвинутых Шварцманом обвинениях против тридцати сотруднико
в Министерства госбезопасности еврейской национальности, занимавшихс
я терроризмом, доложили Сталину, он заявил Игнатьеву и Рюмину: «Вы оба дур
аки. Этот подонок просто тянет время. Никакой экспертизы. Немедленно аре
стовать всю группу». (Об этом мне рассказывал Людвигов, когда мы оба наход
ились в тюрьме.)
По распоряжению Сталина были арестованы все евреи Ч ответственные сот
рудники центрального аппарата Министерства госбезопасности, а также «
ряд руководящих работников нееврейского происхождения». Так оказались
за решеткой Эйтингон, Райхман, заместители министра госбезопасности ге
нерал-лейтенанты Питовранов и Селивановский. Арестовали и полковника в
отставке Маклярского, ставшего к тому времени весьма известным кинодра
матургом, специализировавшимся на сценариях из жизни разведчиков: Швар
цман в своих показаниях упомянул и его. Был брошен в тюрьму и сын первого г
лавы советского государства Свердлова полковник Андрей Свердлов.
Вместе с этими людьми также были арестованы и их непосредственные подчи
ненные, по национальности русские. В МГБ и Следственной части появились
новые лица из партийных органов. Они, как правило, отличались полной неко
мпетентностью. На волне набиравшей силу антисемитской кампании и истер
ии руководство Следственной части по особо важным делам МГБ было усилен
о в 1951Ч 1953 годах по специальным решениям ЦК КПСС Коняхиным и Месяцевым. Пос
ледний имел большой опыт работы в годы войны в качестве начальника следс
твенного отдела во фронтовых органах военной контрразведки (СМЕРШ). В 60Ч
70-х годах он стал председателем Гостелерадио СССР, затем послом в Австрал
ии.
Люди из ЦК руководили Следственной частью, иногда участвуя в допросах, в
споминал бывший начальник группы учета и регистрации Следственной час
ти, полковник, позднее известный писатель Ананьин.
Подследственных зверски избивали, помещали в камеры-карцеры со специал
ьным охлаждением, почти постоянно держали в наручниках и кандалах, а неж
елательные протоколы допросов и постановлений уничтожались.
Из всех арестованных «заговорщиков в МГБ» только Абакумов, Эйтингон, Пит
овранов и Матусов ни в чем не признали себя виновными.
Арестованные Рюминым врачи-евреи, находившиеся под следствием, обвинял
ись в том, что выполняли задания Абакумова. Приписывавшиеся участникам «
заговора врачей» преступления казались мне невероятными. Один из этих «
террористов», профессор Александр Фельдман, лечил всю нашу семью, пользо
вался нашим полным доверием, и я всегда поздравлял его с праздниками и по
сылал ему цветы.
По сценарию Рюмина в роли связного между врачами и «заговорщиками в МГБ»
должна была выступать сестра Эйтингона Соня, которая якобы поддерживал
а связь между учеными-медиками и братом, планировавшим убийство руковод
ителей страны.
Об арестах публично не сообщалось, и я не сразу осознал, какие масштабы пр
иняла эта чистка в МГБ. Серьезность угрозы я почувствовал, предприняв по
пытку связаться с полковником Шубняковым, генералом Утехиным, заместит
елями начальника Главного контрразведывательного управления. Попытка
оказалась безуспешной, хотя мне в тот момент срочно требовалась справка
-проверка на одного важного агента. Сведения, которые были мне нужны, могл
и дать только они, а Шубняков и Утехин как в воду канули. Между тем никто не
хотел внятно объяснить, куда они подевались, хотя по своему служебному п
оложению (начальник Специального бюро по разведке и диверсиям) и званию (
генерал-лейтенант) я имел на это право. Возмущенный, я позвонил Питоврано
ву, заместителю министра, их непосредственному начальнику, но оказалось
, что и с ним нельзя связаться: он таинственно исчез. Тут до меня дошло, что п
овторяется то же самое, что было в период массовых арестов в послевоенны
е годы. И Шубняков, и Питовранов, и Утехин к тому времени уже находились в Л
ефортовской тюрьме.

В 1951 году, когда арестовали Абакумова, мне позвонил Рюмин, которого только
что назначили начальником Следственной части МГБ. Он заявил, что в его ра
споряжении имеются серьезные компрометирующие материалы на Эйтингона
и его сестру. Эйтингон в тот момент находился в трехмесячной командировк
е в Литве. Я попросил, чтобы мне принесли эти материалы: я хотел с ними личн
о ознакомиться. Через час появился Рюмин с тощим досье. Против Эйтингона
не было никаких данных, но против Сони были выдержки из агентурных сообщ
ений, будто она отказывала в медицинской помощи русским, а лечила и консу
льтировала только евреев. Я заявил Рюмину, что меня это совершенно не убе
ждает и Эйтингон в моих глазах по-прежнему остается надежным и заслужив
ающим доверия ответственным сотрудником органов безопасности. Рюмин в
озразил:
Ч А вот Центральный Комитет нашел эти данные вполне убедительными. Ч И
тут же, выхватив папку из моих рук, с гневным видом удалился.
Ситуация, сложившаяся в Министерстве госбезопасности, была запутанной
и крайне неопределенной. Министр Абакумов находился под арестом в «Матр
осской тишине». Однако его место оставалось вакантным Ч преемника не на
значали. Когда я позвонил заместителю министра Огольцову с тем, чтобы об
судить с ним положение с сестрой Эйтингона, он ответил:
Ч Это дело политическое, и рассматривать его можно лишь в ЦК.
По его словам, пока не будет назначен новый министр, он не будет подписыва
ть никаких бумаг или давать какие-либо приказы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216