пробормотал Немчинов, и Быков более внимательно посмотрел на медленно приближающиеся брошенные дома.
Их было около десятка, в основном по правую сторону от дороги. Некоторые окончательно превратились в гору гнилых бревен, а два или три выглядели достаточно презентабельно. К одному из них тянулись провисшие провода линии электропередач.
— Надо же, тут даже свет есть, — пробормотал Быков, думая о том, что все эти развалины давно раскуплены и обменены на квартиры в городе, а население деревни, по документам, разрослось до уровня районного центра. Сам он обзавелся жильем именно таким способом.
— Крайний дом, — бросил Немчинов, и Быков кивнул.
Некоторое время они сидели в машине, слушая, как стучат по крыше дождевые капли, и внимательно оглядывая местность.
Немчинов толкнул дверь, спрыгнул и пошел к дому. Быков двинулся следом. Никто не мог ждать их здесь, но он по привычке держал правую руку под пиджаком, чуть касаясь пальцами подвешенной слева «беретты». Перепрыгивая лужу, он поскользнулся и увяз дорогой модельной туфлей в глине. Быстро выдернул ногу и все-таки через несколько шагов почувствовал, как носок пропитывает отвратительная холодная влага…
К дому была прилеплена пристройка, ее использовали в качестве гаража — сквозь широкие щели блеснул светлый кузов. Ворота заперты не были, но от бесконечных дождей дерево разбухло, и им пришлось долго возиться вдвоем. Костюм был явно испорчен, торчавший из перекладины гвоздь разорвал рукав пиджака, и Быков, чертыхнувшись, подумал, что костюм придется выбрасывать…
В гараже стояла светло-бежевая «таврия». Несомненно, та самая, которую они разыскивали.
Немчинов вздохнул и зашагал к «ниссану». Вернулся он с видеокамерой, начав снимать еще с дороги: полуразвалившийся дом, машину в гараже и Быкова в разорванном пиджаке и заляпанных грязью ботинках.
Потоптавшись на месте, Быков отошел к джипу и вытащил немецкий криминалистический набор, уложенный в компактный чемоданчик.
Кабина «таврии» оказалась незаперта, а ключи торчали из замка зажигания. Распахнув водительскую дверь, Быков забрался в салон, обрабатывая специальным порошком панель приборов, ручки и стекла. Никакой надежды на то, что сохранились отпечатки пальцев, не было, но клиент платил очень большие деньги за пунктуальную и грамотную работу, и приходилось использовать все доступные средства. Хотя бы для того, чтобы подтвердить ему свою активность. Для той же цели служила и видеокамера, которой Немчинов фиксировал все действия напарника.
— Ничего, — сказал Быков, стоя на четвереньках посреди салона малолитражки. — Конечно, три месяца уже прошло!
— Два с половиной, — бесстрастно уточнил Немчинов, обходя вокруг машины. — Открой мне.
Быков распахнул дверь.
— Что там сзади валяется?
— Газеты. — Быков взял с сиденья два номера «Вечернего города». — Ни адреса, ни фамилии… Еще на полу бутылка пивная лежит. Кстати, целая!
Немчинов навел камеру на панель приборов.
— Что в бардачке?
Быков дернул крышку ящика. Заклинило. Сел поудобнее и рванул еще раз. Крышка отвалилась, и на пол упала скомканная карта города, посыпались аудиокассеты, и наконец сверху шлепнулся розовый пластмассовый стаканчик.
— Дерьмо всякое, — сказал он, и тут взгляд зацепил что-то интересное. — Ствол, — произнес он без особого, впрочем, удивления. — Похоже, «макар».
Немчинов перестал снимать и положил камеру рядом с собой.
— Тащи все.
Быков аккуратно извлек ПМ и два милицейских удостоверения.
— Сидоров Максим Леонидович. — Он положил документы на колени. — Так… Браун Федор Ильич, оперуполномоченный криминальной милиции. Коммунист, наверное… Те самые.
— Странно, если бы здесь еще и другие были. Больше ничего интересного в бардачке не оказалось, и Быков захлопнул крышку. Немчинов снял крупным планом удостоверения и найденный пистолет, потом вылез из машины.
— Давай багажник.
Быков обошел «таврию» и откинул крышку багажника. Кроме минимума ремонтных инструментов и кучи тряпок, там ничего не нашлось. Немчинов прекратил съемку и отцепил от пояса радиотелефон.
— Далековато будет…
Пока он пытался дозвониться, Быков прошелся по гаражу, пиная ногами пустые консервные банки и пивные бутылки. Он ненавидел мокрую обувь, но никакой возможности переобуться или хотя бы просушить носки сейчас не было, и он косился на своего напарника, мысленно поторапливая его.
— Не отвечает, — пробормотал Немчинов, набирая другой номер. — Не хочешь пойти покурить? Черт, куда же они все подевались-то?
Он выждал минуту, разглядывая дырявую крышу и морщась от падающих на лицо дождевых капель, а потом отключил трубку и убрал в боковой карман куртки.
— Надо все с собой забирать.
Быков, поддев ногой очередную банку, остановился.
— Давай посмотрим дом, и обратно, — приказным тоном предложил Немчинов.
— Да, именно там он и сидит, — буркнул Быков.
Они добросовестно обшарили полуразвалившуюся лачугу, но результатов это не дало. Быков еще больше разорвал свой пиджак, чем окончательно испортил себе настроение. Он злился на собственную неловкость. В какой-то степени утешало, что Немчинов разбил фару на новеньком джипе фирмы.
Обратную дорогу они молчали. Пистолет и удостоверения покоились в тайнике, оборудованном в задней двери машины, и когда, на подъезде к городу, их несколько раз тормозили гаишники и омоновцы, никаких опасений это не вызывало.
Прежде чем направиться в офис на Ореховом острове, сдать находки и отчитаться о результате, они плотно перекусили в пиццерии недалеко от аэропорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88