– Так вышло, – тихо произнес Гарлет. – Так решила Яха. А теперь я спрашиваю: должен ли я убить тебя на счет пять или лучше подождать неожиданного импульса? – Гарлет стоял и улыбался, раздираемый двумя равно приятными возможностями. – Пусть будет так, как будет. Такова душа Яхи. Но еще один частный вопрос: тебя убить в грудь или в голову? Или пусть решит само оружие? Дилемма возбуждает…
Братья слепо смотрели друг на друга.
– Напряжение нарастает! – объявил Гарлет. – Сейчас оно взорвется, как пузырь.
– Гарлет! – отчаянно закричал Джейро. – Подумай, что ты делаешь! Я твой брат, Гарлет! Я пришел спасти тебя! Гарлет улыбался.
– Ну и что? Моя боль не знает снисхождения. Ну! – Его голос взвился до пронзительного визга. – Мой палец на курке! Стреляю!
Однако выстрела не последовало. Потрясенный Гарлет несколько секунд смотрел на базуку.
– Ах, не так! – почти разочарованно произнес он, снял оружие с предохранителя и выстрелил.
Едва только палец Гарлета коснулся предохранителя, Джейро судорожно откатился в сторону, успев увидеть, как мощный взрыв вдребезги разнес основание цистерны с медью. Цистерна рухнула в конвертер, тут же от этого взорвавшийся. Полетели осколки стекла.
Но Гарлет не замечал ничего. Растянув губы в улыбке, он продолжал стрелять до тех пор, пока Джейро не изловчился и не пнул его по ногам. Косые выстрелы ударили по рабочей площадке, и конверторы стали взрываться один за другим. Снизу послышались истошные вопли гричкинов и белых вампиров с нижней площадки.
Но Гарлет, видя перед собой лишь одну цель, продолжал искать стволом Джейро, который кое-как спрятался за колонну, откуда видел, как синие струи энергии ударили по сепараторной центрифуге, разлетевшейся вдребезги, разбившей все емкости и расплескавшей их содержимое. Пламя охватило Фундамант, и только сейчас Гарлет с недоуменьем увидел, что происходит.
Джейро, с трудом приподнявшись на колени, схватил прут, на который, ища опоры, случайно наткнулась его рука. Гарлет обернулся к нему, абсолютно искренний и спокойный, и Джейро ударил прутом прямо в лицо брата. Гарлет завыл от боли, откинулся на перила балкона и поднял базуку. Тогда, уже ни о чем более не задумываясь, Джейро ударил еще раз, и, потеряв равновесие, Гарлет вылетел за перила. Извиваясь и крича, он еще несколько секунд барахтался в чане пылающих реагентов, но затем все смолкло.
Джейро наклонился и в ужасе увидел почерневшие останки, еще минуту назад бывшие его братом. Все было кончено, ему оставалось только уйти. И, шатаясь, юноша выбрался из горящего Фундаманта, торопясь в Карлеоне. Синее небо за его спиной пятнали черные клочья дыма.

3

До середины дня известие о том, что произошло в Фундаманте, жители Роумарта не восприняли в полной мере. Еще никто не успел подумать о последствиях. Но постепенно они становились все яснее и все беспощаднее. Площадь Гамбойе заполнилась приведенным в шок народом, который наконец понял, что за несколько часов без всякого предупреждения или объяснения их жизнь оказалась полностью изменившейся. Каждый задавал себе пока только три вопроса: «Что произошло? Насколько велики разрушения? Неужели сейшани больше не будут производиться?»
Осознать происшедшее в полной мере оказалось не таким-то простым делом. Все понимали, что изменения будут происходить по мере того, как будут умирать оставшиеся сейшани, но смириться с тем, что больше не будет званых обедов, роскошных банкетов и великолепных костюмов, они не желали. Последние сейшани должны были уйти через двадцать, максимум тридцать лет, и блестящие традиции роумов вместе с ними сойдут в небытие.
Будущее представлялось туманным. Роумам оставалось или пытаться выжить здесь, на Фадере, или эмигрировать куда-то в неизведанные области Сферы Гаеана. Через пятьдесят лет все дворцы города будут опустошены, и только белые вампиры станут шататься по залитым лунами садам. Перспектива действительно ужасная, и народ на площади Гамбойе становился все подавленней с каждым часом.
Постепенно стало известно, что в беде виноваты люди с другого мира, и черная злоба обуяла толпу. Окажись Майхак, Джейро или Скёрл где-нибудь поблизости, им пришлось бы худо. Но «Фарсан» к этому времени находился уже далеко в космосе, быстро удаляясь от звезды Желтой Розы.

4

Тем утром Майхак встретился с членами Комитета Избранных в большом зале палаццо Карлеоне. Джейро вернулся едва за полчаса до начала встречи, и на Майхака легла тяжелая обязанность уведомить Комитет о том, что произошло. Он сделал это в шести коротких сухих предложениях.
На Майхака глянуло десять побелевших от ужаса лиц, но прошло еще несколько минут, прежде чем собравшиеся члены Комитета смогли выразить свои чувства. Сначала это были невыразимые жесты отчаяния, потом все словно оплыли в своих креслах. Фундамант разрушен. Сейшани больше не будет. Народ Роумарта ждут трудности и окончательное вырождение.
Майхак спокойно смотрел, как десять роумов переживают новость, и удивлялся, почему они до сих пор все еще готовы выслушивать его предложения. Однако теперь он просто обязан был говорить. Ему пришла в голову новая мысль, и он, несмотря ни на что, решил высказать ее собравшимся. Эту идею могли принять, но могли и возмутиться, и потому Майхак поставил на предохранитель «изелайт» и напомнил себе, что через час его здесь не будет. Самое худшее, что они могут сделать, это назвать его бессердечным идиотом и межпланетным мошенником. А это он слышал уже много раз.
Майхак поднял руку, призывая к вниманию.
– Господа! Я разделяю вашу скорбь, но поскольку время мое ограничено, а то, что хочу сказать вам, очень важно, я проигнорирую условности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152