Элис Рэук могла бы вывести прямо к Трисонгу… И такое поражение! Говард Трисонг отказался публиковать свою автобиографию и не согласился дать интервью.
Больше конкурс ничего не даст. Пора подводить его итоги. Пусть этим займется миссис Инч.
Что дальше?…
Элис Рэук осталась единственной нитью к Говарду Алану Трисонгу, но связь эта хрупка и ненадежна.
На два вопроса ответы так и не получены. Каким образом Говард Алан Трисонг контролирует Элис Рэук? Почему Трисонг отравил девять человек?
Ответы, возможно, найдутся на Диком Острове, но Джерсен мрачно подумал, что все сведения, видимо, окажутся старыми и бесполезными. Гораздо интересней узнать, чем Говард Трисонг занимается сейчас, но об этом Элис, скорее всего, ничего не знает. А другого источника информации нет…
Джерсен посмотрел поверх крыш. В пивных Порти еще горел свет. Джерсен нашел взглядом гостиницу «Святой Диарминд» и подумал, что Элис Рэук, наверное, спит.
Отвернувшись от окна, он застыл неподвижно, потом снял рубашку, надел темно-серую блузу космонавта, надвинул на лоб мягкую шапочку и двинулся к двери. Звонок коммуникатора заставил его вернуться. Он постоял, с удивлением рассматривая аппарат. Кто мог звонить в такой час?
Экран ожил, и на нем появилось бледное лицо Максела Рэкроуза.
– Мистер Лукас?
– Я слушаю.
Рэкроуз говорил тихо:
– Информация, которую вы запрашивали, получена, не хватает лишь нескольких деталей.
Максел Рэкроуз говорил так сдержанно, что Джерсен начал волноваться. Как-то неуверенно Рэкроуз продолжал:
– Надеюсь, не поднял вас с постели?
– Нет, я собирался прогуляться.
– Тогда почему бы вам не зайти ко мне в редакцию на несколько минут? Думаю, вас заинтересует то, что я раскопал.
* * *
Редакция «Космополиса» никогда не закрывалась: работа шла круглые сутки, круглый год. Высокая стеклянная дверь при приближении Джерсена распахнулась. Он вошел в фойе, где светящиеся плиты из цветного стекла изображали карту старой Земли.
Джерсен поднялся на лифте на самый верх Северной Башни и прошел в офис Максела Рэкроуза, который носил теперь титул управляющего смешанными операциями.
Кабинет для приемов соответствовал положению Рэкроуза. Внутренняя комната, где Рэкроуз проводил большую часть времени, напоминала джунгли. На длинном столе возвышались груды книг, журналов, газет, фотографий, разорванных изданий, любопытных и непонятных безделушек из никому не нужного хлама. Здесь же стояли несколько табуреток и стульев, коммутатор, чайный сервиз, аппарат для проецирования печатного материала на стену, статуя хилой обнаженной женщины девяти футов высотой, чрево которой открывалось каждый час, и оттуда появлялась странная птица, кричащая «ку-ку».
Рэкроуз – высокий, угловатый молодой человек в дорогой, точнее неудобной, одежде, с несколько удлиненным лошадиным лицом, прямыми, светлыми волосами и голубыми глазами с тяжелыми, нависающими веками – бесцеремонно приветствовал Джерсена:
– Садитесь, если хотите. – Он показал рукой на один из старинных стульев. – Может, хотите чашку чая? А бисквит?
– Не откажусь.
С чашкой чая и пирожными Рэкроуз уселся в кресло возле стола.
– Как проходит конкурс?
– Очень хорошо. Один человек назвал имена девяти из десяти, и, если никто не сможет его превзойти, мы объявим его победителем. А что вас беспокоит?
Рэкроуз откинулся назад, соединил кончики пальцев и уставился в потолок, сжав губы.
– По вашей просьбе я собрал всю возможную информацию. Я начал с «Индекса» и наших собственных картотек. Установить, кто изображен на фотографии, оказалось довольно легко. Все – уважаемые господа с хорошей репутацией. Кроме номера шесть. Он известен под несколькими именами, и все они связаны с постыдными действиями. Он, как мне думается, преступник.
– А остальные?
– А вот здесь мы сделали интересное открытие. Я обнаружил повторяющиеся запросы в Конгрегацию и ответы на них: «Занимал высокое положение в иерархии», «Очевидно, был Братом высокой ступени». Например, Беатрис Атц имела сто третью ступень, Артемус Гадоуф был Триединым. – Максел Рэкроуз сделал паузу, чтобы посмотреть, какое впечатление эта новость произвела на Джерсена.
Джерсен долго изучал фотографию, которую и так знал до мельчайших деталей. Неожиданно у него зародилось подозрение, странное и ужасное.
– Десять человек могут составлять Дексаду?
– Та же мысль пришла в голову и мне, – кивнул Рэкроуз.
Джерсен мгновение помедлил. Рэкроуз ничего не знал об отравлении плодами чарни, как не знал и того, что номер шесть – Говард Алан Трисонг.
– Кто сейчас достиг самой высокой ступени?
Рэкроуз уставился в потолок:
– Есть один отшельник на Бонифейсе… Я слышал, он входит в Дексаду.
– Кто обладает высшей ступенью в Понтифракте?
– Точно не знаю. Разрешите, я позвоню Кондо? Он знает это.
Рэкроуз переговорил по коммутатору тихим голосом, который был лишь немного громче шепота, потом сделал какие-то пометки на листе бледно-розовой бумаги.
– Хорошо, достаточно, – он повернулся к Джерсену, вырвал страницу из блокнота. – Ее имя Лета Гойнис. Она живет на Флахерти-Кресчент, семнадцать, в Брейне и, возможно, у нее шестидесятая или шестьдесят пятая ступень.
* * *
Джерсен отнес бумажку с адресом в свой кабинет, намного более скромный, чем у Максела Рэкроуза. По своему коммутатору он сделал вызов. Прошло мгновение, и невыразительный женский голос ответил ему:
– Лета Гойнис слушает.
– Извините за беспокойство в столь поздний час, миссис Гойнис. Мое имя Кирт Джерсен, и я хотел бы проконсультироваться у вас по вопросу государственной важности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71