— Отлично, — заявил Урегус, на губах его застыла невеселая усмешка, — тогда вы лично и отправитесь со мной в подвалы. Что вы скажете на это?
Хагедорн собрался было ответить, но его перебил Клагорн:
— Прошу прощения, джентльмены, но речь идет об основополагающих принципах и мы просто обязаны выработать общее для всех решение.
— Прошу всех высказаться, — добавил Хагедорн.
Поднялся Гарр:
— Благородный Клагорн может поступать так, как подсказывает его натура, — заговорил он сладким голосом, — я не вправе ему указывать. Что же касается меня, — голос его окреп и возвысился, — то я никогда не унижу высокого звания джентльмена. Это так же естественно для меня, как привычка дышать. Не собираюсь идти на компромисс и превращаться в пародию на самого себя! Мы, обитатели замка Хагедорн, являемся кульминацией развития человечества, любое отступление от наших правил есть шаг назад, то есть, деградация. Я слышал, здесь кто-то произнес слово «тревога». Какое постыдное заблуждение! Удостоить этого определения мышиную возню разболтавшейся прислуги! По-моему, это просто недостойно!
Одобрительный шепот пробежал за столом совета.
Клагорн откинулся на спинку кресла, словно отдыхая. Его голубые глаза как бы перебирали лица присутствующих, раздумывая, на ком бы из них остановиться, затем он обратился к Гарру:
— Не стоит обижаться на ваши слова, ибо главное не в них. Куда важнее то, что весь Совет полностью разделяет вашу точку зрения. Я больше не могу уговаривать, разъяснять, увещевать. Здешняя атмосфера стала слишком затхлой, я покидаю вас. Желаю вам пережить наступление меков, хотя сильно сомневаюсь в этом. Меки — народ умный, с большими возможностями, лишенный предрассудков и болезненной гордости. Вы их недооцениваете!
Клагорн опустил свою табличку в щель и встал из-за стола.
— Прощайте!
Хагедорн умоляюще протянул руки.
— Погоди, не покидай нас в гневе, Клагорн! Одумайся! Нам нужна твоя мудрость, твой опыт!
— Но вы не собираетесь им воспользоваться, и, значит, мое присутствие здесь — бесполезная трата времени.
С прощальным жестом он покинул зал Совета.
Хагедорн медленно опустился на прежнее место. Остальные крутились, покашливали, вертели в руках таблички. Чувствовалась общая неловкость. Гарр прошептал что-то на ухо сидевшему рядом Виасу, тот в ответ важно кивнул. Хагедорн снова заговорил:
— Нам будет очень не хватать благородного Клагорна, его интуиции и проницательности… К настоящему моменту мы достигли совсем немногого. Благородный Урегус, наверное, тебе придется развить идею излучателя на следующем заседании, а тебе, Ксантен, допросить пленного мека. Тебе же, благородный Гарр, мы поручаем ремонт лучевых пушек. Но главное, мы так и не выработали плана помощи осажденному Джанейлу!
— А что происходит в остальных замках? — поинтересовался Марун. — Мы давно не имеем новостей оттуда. Я предлагаю разослать птиц, пусть разведают обстановку.
— Верно. Хорошее предложение. Ты и проследишь за этим, Марун. На этом мы завершим Совет.
Одна за другой вернулись посланные Маруном птицы. Они принесли печальные вести:
— Морской остров опустошен! Мраморные колонны усеяли берег. Жемчужный купол рухнул, в саду фонтанов плавают трупы.
— В Маравале все мертвы — джентльмены, фаны, пейзаны. Даже птицы, увы, покинули развалины.
— Делора — ах, роз, роз, роз! Гнетущая картина. Ни одной живой души!
— Алюм тоже опустошен. Знаменитые резные ворота разбиты в щепки. Погас вечный Зеленый Огонь.
— Безмятежный пуст. Трупы пейзанов заполнили колодцы.
— Туанг — безмолвие.
— Утросветный — смерть!
9
Три дня спустя после совета Ксантену пришла в голову одна идея. Чтобы ее осуществить, он запряг шестерку птиц и направился с ними к Дальней Долине.
Выкрикивая свои обычные жалобы, птицы сначала промчались большими прыжками по взлетной площадке, явно стараясь вытряхнуть Ксантена из кресла, потом оторвались от земли и начали по спирали набирать высоту, и замок Хагедорн превратился в изящную игрушку далеко внизу.
Совершив положенный круг над замком, промчавшись над утесами и сосновыми лесками Северного Гребня, птицы поймали восходящий поток теплого воздуха и, расправив крылья, начали медленно спускаться к Долине.
Они проплывали над веселыми землями Хагедорна: садами, полями, виноградниками, поселками пейзанов. Промелькнуло озеро Моод с его павильонами и доками для яхт, затем тучные пастбища, где бродили коровы и овцы. Наконец показалась и стала приближаться Дальняя Долина. Ксантен указал птицам место посадки. Птицы, которые из любопытства предпочли бы сесть поближе к деревне, обиженно загалдели и так тряхнули его при посадке, что он, несмотря на весь свой опыт, едва не вывалился кубарем.
С трудом удержавшись на ногах, Ксантен приказал птицам не ссориться и вести себя пристойно, дожидаясь его возвращения, и зашагал по знакомой тропинке, направляясь к видневшейся вдали деревушке Искупающих.
Ягоды уже поспели, и несколько девушек бродили по рощице, наполняя ими корзинки. Среди них была и та, которую собирался присвоить Гарр. Проходя мимо, Ксантен задержался и вежливо поздоровался с ней.
— Мы с вами уже встречались, если мне не изменяет память?
Улыбка девушки была одновременно печальной и капризной.
— Нет, память вас не подвела. Мы встречались в Хагедорне, потом вы доставили меня сюда. Тогда было темно, и я не рассмотрела как следует вашего лица. — Она протянула корзинку. — Вы голодны? Хотите ягод?
Такой красивой девушке трудно было в чем-либо отказать.
Разговорившись, Ксантен узнал, что зовут ее Глис Лугоросная и что родителей своих она не знает, но, скорее всего, это жители замка, отдавшие на воспитание Искупающим свое внелимитное дитя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19