Он может проваляться здесь неделю, месяц… Она почувствовала тошноту, которую сердито подавила: «Будь разумной, ты, дура».
Надо бы вытереть отпечатки пальцев…
Раздался грохот в наружную дверь. Хриплый голос позвал: «Гем!… Гем!..» Джин побежала к двери. Пора уходить. Кто-то, наверное, видел, как Гем входил сюда.
Она соскользнула вниз по лестнице, вылезла меж деревяшек жалюзи на крышу сарайчика, поставила их на место, соскользнула на землю и поднырнула под покосившуюся ограду, выходившую в тупик Алоха. Через десять минут Джин оказалась в своей комнате в «Сунхаузе». Сбросив одежду, она стала под душ.
Лоснящийся ленивый клерк в здании суда заворчал, когда Джин скромно обратилась к нему со своей просьбой.
— О, прошу вас, — сказала Джин, улыбаясь чуть в сторону: эта старая уловка придавала ей вид мечтательного очарования, магической дерзости и немыслимой, невообразимой красоты.
Клерк облизнул багровые отвислые губы:
— Ладно, ладно… Такая маленькая девушка, как вы, должна сидеть со своей мамочкой. Ну?
Джин не считала умным сообщать ему, что именно мать-то она и искала.
Они стали вместе просматривать записи, пропуская ленту за лентой на экране.
— В тот год мы трудились как пчелы, — пожаловался клерк. — Но мы должны найти это имя, если… ну, вот Молли. Молли Саломон. Это она? Арестована за бродяжничество и употребление наркотиков двенадцатого января, пребывала в Доме Реабилитации до первого февраля. Залог внес Джо Парле, человек, который владел салуном на Райской Аллее.
— Это она, — сказала взволнованно Джин. — Когда ее освободили?
— У нас таких сведений нет. Наверное, когда подавили ее пристрастие к наркотикам, через год или два.
Джин принялась вычислять, пожевывая губу маленькими острыми зубками и хмурясь. Молли должна была вернуться к активной жизни где-то очень незадолго до ее рождения. Клерк смотрел на нее как старый серый кот, но молчал. Джин неуверенно спросила:
— Я думаю, что эта… Молли Саломон живет сейчас где-нибудь рядом?
Клерк, вертя пальцами декоративную эмблему на лацкане, обнаружил признаки смущения.
— Ну, молодая леди, в том месте вам едва ли стоит показываться.
— Где она живет?
Клерк поднял голову и встретился с ней взглядом. Он тихо сказал:
— Это за городом, на дороге Меридианов, за Эль Панатело. Трактир «Десятая Миля».
Дорога Меридианов вела в верхние земли, она кружила вокруг трех вулканических конусов, которые формировали профиль окрестностей Ангел Сити, затем ныряла как колибри в каждую из старых шахт и оканчивалась в конце в долине Плагханк. Десять миль по дороге — это шесть миль по воздуху, и через несколько минут после «Сунхауза» кэб посадил Джин рядом с ветхим домом.
Когда люди работали в суровой враждебной глуши, производили продукцию, делали деньги, появились дома Десятой Мили. Когда были построены города, когда явилась цивилизация со своим комфортом и умеренностью, дома Десятой Мили стали тихой заводью, утопавшей в янтарном полумраке. Раньше здесь могли заметить только человека, который оставался молчаливым, теперь же комнаты покрылись пылью и даже шаги казались громом.
Джин бодро взбежала по ступенькам из каменной пены. Салун был пуст. Вдоль черной стены с зеркалом располагалась стойка бара, на полках разместились сотни сувениров прошлых лет: отборные кристаллы «звук-свет», окаменевшие останки Троттеров и других вымерших обитателей Кодирона, буры, композиция из шести шахтерских касок с надписанными на них именами.
Чей-то голос, полный подозрительности, проскрежетал:
— Что вы хотите, девушка?
Джин обернулась и увидела старого человека с орлиным носом, сидящего в углу. Глаза у него были голубые и пронзительные, гребень седых волос придавал ему сходство со старым белым попугаем, которого внезапно разбудили.
— Я ищу Молли, — сказала Джин. — Молли Саломон.
— Здесь нет никого, кого бы так звали. Что вы от нее хотите?
— Я хочу поговорить с ней.
Челюсть старика сначала пошла вверх, затем вниз, словно он жевал что-то очень горячее.
— О чем?
— Если она захочет, чтобы вы узнали, она скажет вам сама.
Подбородок старика сморщился.
— Девушка, а вы прекрасная нахалка, не так ли?
Сзади прозвучали мягкие шаги. В комнату вошла женщина в неряшливом вечернем платье и встала, глядя на Джин с очевидным выражением голода и зависти.
Старик рявкнул:
— Где Молли?
Женщина указала на Джин.
— Она пришла работать? Я этого не вынесу. Я устрою скандал. В ту же минуту, когда такая молодая шлюха как эта разместится здесь.
— Я всего лишь хочу поговорить с Молли.
— Она наверху… чистит ковер, — женщина повернулась к старику. — Пейсли сделал это снова. Если вы выгоните раз и навсегда отсюда этого старого пьянчугу, я искренне буду вам благодарна.
— Деньги есть деньги, — сказал старик.
7
Джин осторожно начала взбираться по лестнице, но проход загородила массивная женская фигура. Женщина несла ведро и щетку. Когда она появилась на светлом месте, Джин узнала в ней женщину с фотографии Джо Парле. Правда, облик ее несколько изменили двадцать лет плохого здоровья, отвратительный характер и сотня фунтов прокисшей плоти.
— Молли? — Отважилась спросить Джин. — Вы Молли Саломон?
— Я. Ну и что?
— Я хотела бы поговорить с вами. Наедине.
Молли резко взглянула на нее и бросила злой взгляд в сторону салуна, где старик и женщина прислушивались к ним с нескрываемым интересом.
— Ладно, пошли отсюда.
Она толкнула расшатанную дверь и заковыляла наружу, на боковую веранду в унылом крошечном садике из черных гремучих кустов, странствующей лозы, ржавых грибов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40