Вид у него был зловещий.
Ежедневная муштра и тренировки, метание копий в манекены, посадка и высадка из кораклов – таковы были основные занятия Гвардии. Затем ежедневная молитва Царю-Крагену, включавшая обязательную заключительную анафему вероотступникам.
Вскоре у Гвардии появилась оппозиция, возглавляемая Эмахо Фероксибусом, который стал разрабатывать официальные санкции против воинства Баркана Блейсдела. Но тут же у плота Четырехлистника, где жил Эмахо, возник Царь-Краген и пасся там четыре дня, с большим аппетитом пожирая остатки урожая. Эмахо Фероксибус был вынужден умерить свой пыл. Он проклял Баркана Блейсдела, его Гвардию и в заключение – самого Царя-Крагена, ко всеобщему негодованию. Затем окончательно разбитый и уничтоженный оппозиционер на дрожащих ногах удалился, как в изгнание, в свою хижину.
Три дня спустя тело его было найдено в лагуне, что тотчас же было объявлено самоубийством. Некоторые предполагали, что, будучи в крайнем отчаянии, он мог не заметить берега и случайно упасть ночью в воду. И лишь некоторые, хоть и держали язык за зубами, усмехались этим слухам, храня одним им известную правду о гибели Старейшины.
Пришел день, когда Гвардия созрела для похода. Прошел клич: «Выступаем на следующей неделе!»
И вот настал великий момент: Баркан Блейсдел в своей парадной форме стоит перед войском. Лучи солнца сверкают; генерал-Сводник обращается к солдатам с речью, призывая на них покровительство Царя-Крагена.
Армия загрузилась в кораклы, и весла ударили по серебристо-пепельным волнам. Ветер наполнил паруса, и девяносто лодок устремились в долгий путь по утреннему океану. В каждой лодке было по дюжине воинов-гребцов и одному командиру.
Вскоре они увидели десяток кораклов странной конфигурации. Это были сорокавесельные лодки, раза в два длиннее, чем у них. Они выстроились в линию, преграждая путь армаде Баркана Блейсдела. На носу центрального, шестнадцативесельного, коракла стоял Склар Хаст.
– Что вам здесь надо?
Баркан Блейсдел вскочил со скамьи:
– Склар Хаст! Ты осмелился вести флот к Отчим Плотам!
– Да нет, мы просто вышли встретить гостей.
– Так знай – это последнее ваше плавание. Мы пришли, чтобы покарать вас.
– Лучше возвращайтесь, пока не поздно, – предупредил Склар Хаст. – Пойдете дальше – и вы мертвецы!
Баркан Блейсдел дал сигнал другим лодкам:
– Вперед! Пики наголо! Хватай бунтовщиков, коли, вяжи!
– Осади! – откликнулся Склар Хаст. – Глупцы, неужели вы думаете, мы вышли вам навстречу с пустыми руками?
Но гвардейцы уже устремились вперед. Командирский коракл Баркана Блейсдела встал чуть в стороне, откуда можно было наблюдать за сражением. Когда между лодками противников оставалась всего сотня футов, люди Склара Хаста вдруг встали, натягивая луки из гибких усов и плавников крагена. Пылающие стрелы устремились навстречу Гвардии Баркана Блейсдела.
Хорошо просмоленные для дальнего похода лодки полыхнули огнем.
От первого залпа их зажглось два десятка. Столько же пострадало от второго. Гвардейцы в ужасе прыгали в океан, забыв про пики и кинжалы. Никому из них так и не удалось взять хотя бы один из кораклов Склара Хаста на абордаж. Несколько лодок было перевернуто; гребцы и воины тяжело бултыхались в намокших и ставших такими нелепыми одеждах.
Еще один залп – и от флотилии Баркана Блейсдела не осталось почти ничего.
Из тысячи гвардейцев уцелела лишь половина.
Запустив трубу под воду, Склар Хаст заслышал приближение Крагена. Он дал приказ гребцам, и быстроходные кораклы погнали остатки воинства Баркана Блейсдела обратно к плоту Спокойствия. Уже у самого берега они дали еще один залп из огненных луков. Поэтому последние сто ярдов всем, включая военачальника, пришлось преодолевать вплавь.
На следующий день состоялось общее собрание. На помост выступил Мос Свайн, Арбитр, заменивший Фирала Бервика. Он произнес речь о величайшей трагедии, которая произошла накануне, обвинив во всем самонадеянность гвардейцев и их военачальника.
– Я не ослышался? – вскричал Баркан Блейсдел, вскакивая с места. Голос его был ледяным от ненависти.
Мос Свайн посмотрел на него:
– Сводник, я не окончил речь и еще стою на трибуне. Ты сможешь сказать все, что думаешь, когда настанет твой черед.
– Я не собираюсь слушать этот вздор. Ты забыл, очевидно, что мы вступили в войну – и это лишь ее начало. Первый бой не решает исхода сражения.
– Сводник, предупреждаю еще раз: у нас довольно своих дел. Пусть народ Новых Плотов разбирается со своими делами сам.
– Как же вы собираетесь защитить свои жизни, если мятежники первыми нападут на вас? Наши утонувшие товарищи взывают к вам о возмездии!
В общем гвалте гвардейцы и Сводники столкнули Моса Свайна с помоста.
– Вы очумели? – воскликнул он. – А как же голосование? Нужно узнать, кто против, а кто…
Но туг его ударили рукояткой кинжала в затылок, и он рухнул под ноги толпы.
Баркан Блейсдел величественно кивнул с помоста.
– Зачем голосование, когда все единодушны? Объявляю собрание закрытым.

Глава 16

Генри Бастаф, ныряльщик-разведчик, рассказал молчаливому Совету Старейшин Новых Плотов о печальном исходе собрания.
– Старый Эмахо Фероксибус мертв, Мос Свайн смещен насильно. Люди в смятении. Ситуация невероятная. Все обычаи пошли прахом. Народ готов разорвать Гвардию на части, но никто ничего не делает. Все разбежались по хижинам и ждут, чем кончится смута.
– Значит, теперь на Отчих Плотах заправляет Баркан Блейсдел, – сказал Фирал Бервик.
– Он полноправный диктатор.
– Такой же, как тираны, от которых сбежали наши предки, – заключил Склар Хаст.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48