– Я привел языка, Лорды-Канцлеры.
Испытующе посмотрев на землянина из-под скрывавшего его лицо капюшона. Канцлер Шола произнес на торопливом шольском диалекте:
– В чем ваше преступление?
– Я не совершил никакого преступления, господин, – ответил Пэдди на языке шола. – Я невиновен.
Я всего лишь искал свой корабль и в темноте натолкнулся на старый колодец, а потом…
– Он пытался украсть систему энергообеспечения космических полетов, Лорд-Канцлер, – торопливо перебил его тюремщик.
– Окончательный приговор – смерть, – крохотные глазки, как два луча, шарили по лицу Пэдди. – Когда состоится казнь?
– Завтра, господин, через повешение.
– Суд слишком поспешно вынес решение. Лорд-канцлер, – запротестовал Блэкторн. – Где же знаменитое лангтрийское правосудие?
Канцлер пожал плечами.
– Ты разговариваешь на всех языках Оси?
– Для меня говорить на них так же естественно, как дышать, господин! Я никогда не забываю их, как не забываю лица моей старушки матери.
Канцлер Шола откинулся на спинку кресла.
– Ты неплохо изъясняешься на шольском.
Канцлер Котона заговорил на гортанном котонском наречии:
– Ты меня понимаешь?
– Уверен, я единственный из землян, умеющих ценить красоту вашего изящного языка, – ответил Пэдди.
Прищелкивая языком, феразийский Орел задал тот же вопрос, что и Канцлер Котона. Блэкторн свободно ответил ему на его родном языке.
Когда подошла очередь посланников из Бадау и Лористанзии, Пэдди без труда разговаривал на их языках.
На мгновение комната погрузилась в молчание, а Пэдди воспользовался свободной минутой, чтобы выяснить, не удастся ли ему выхватить пистолет у кого-нибудь из охранников, стоявших по обе стороны от него, и расстрелять всех присутствующих. Но у охранников пистолетов не оказалось.
– Как вам удалось освоить столько языков? – спросил шолиец.
– Господин, – ответил Пэдди, – я путешествую в космическом пространстве с подросткового возраста, не говоря уже о том, что незнакомая речь звучала вокруг меня, едва я вошел в сознательный возраст. Позвольте и мне спросить, почему, собственно, вас это интересует? Может, вы хотите помиловать меня?
– Никоим образом, – ответил Канцлер Шола. – Ваше преступление чудовищно, оно подрывает основы лангтрийского могущества. И наказание будет суровым, чтобы послужить для устрашения тех, кто вздумает бунтовать.
– Ваша светлость, – запротестовал Блэкторн, – позвольте сказать вам, что вы, лангтрийцы, сами себе враги. Если бы вы позволили своим меньшим земным братьям использовать гораздо больше энергии, чем могут дать какие-то жалкие десять генераторов, тогда за украденный генератор не платили бы по миллиону марок, и он не представлял бы для нас, несчастных, такого искушения.
– Не я устанавливаю квоты, землянин. Только Сыны вправе решать подобные вопросы. Кроме того, всегда находятся негодяи, готовые угнать космический корабль или украсть запасной генератор. – Шолиец многозначительно посмотрел на Пэдди.
– Да этот человек сумасшедший, – резко бросил Канцлер Котона.
– Сумасшедший? – Шолиец испытующе взглянул на Блэкторна. – Не думаю. Болтливый, нахальный, беспринципный, но умственно вполне здоров.
– Не похоже, – котонец протянул костлявую сероватую руку через стол и подал шолийцу листок бумаги. – Вот его психограмма.
Шолиец погрузился в изучение листка, наморщив нависавший над его лбом кожаный клобук.
– Действительно, странно…, беспрецедентный случай, даже учитывая свойственную земному мозгу беспорядочность… – Он бросил на Пэдди подозрительный взгляд. – Ты сумасшедший?
– Думайте что хотите, – пожал плечами Пэдди. – Все равно завтра я уже буду болтаться на виселице.
– Он здоров, – шолиец мрачно улыбнулся. – Следовательно, нет никаких препятствий к тому, чтобы…
Совет Канцлеров безмолвствовал. Тогда шолиец повернулся к тюремщику:
– Оденьте ему наручники, завяжите глаза и выведите через двадцать минут на платформу.
– А где священник? – завопил Пэдди. – Доставьте мне святого отца из монастыря Святого Элбени. Вы что, собираетесь вздернуть меня без причастия?
– Уведите его, – шолиец сделал нетерпеливый жест.
Сыплющего проклятиями Блэкторна в наручниках и с повязкой на глазах вытолкали, и он ощутил пронизывающий ночной холод. Порывистый ветер, пахший мхом, сухой маслянистой травой и гарью, бил в лицо. По наклонным сходням его ввели в какое-то теплое помещение. По особому запаху нефти, озона и акрилового лака и по слабой пульсации и дрожанию техники, Пэдди догадался что находится на борту большого космического корабля.
Блэкторна завели в грузовой отсек и там сняли наручники и повязку. Он бросил отчаянный взгляд на дверь, но проем преграждали два кудтийских охранника, не спускавших с него глаз цвета бутылочного стекла. Посмотрев на них, Пэдди растянулся на полу.
Охранники вышли, захлопнув за собой дверь и задвинув снаружи прочные запоры.
Пэдди исследовал место своего заточения: не считая его самого, квадратное помещение около двадцати футов в длину, ширину и высоту было абсолютно пустым.
– Ну что ж, – пробормотал он. – Ничего не поделаешь. Жалобы и протесты не помогут. Если бы эти кудтийские черти были хоть на четверть тонны полегче, можно было бы ввязаться в драку.
Он снова лег на пол. В то же мгновение корабль задрожал и поднялся в воздух. Под монотонное гудение генератора Пэдди незаметно заснул.
Его разбудило появление шолийца в розово-голубом одеянии касты скрипторов. Шолиец был примерно одного с Пэдди роста, голову его венчал кожаный капюшон цвета рыбьей чешуи. Клобук рос из его плеч, шеи и затылка, покрывал лоб и нависал над глазами своего рода забралом черной плоти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48