Его Могущество искренне считал, что козни «с устрашением» благотворно действуют на народ. Из трех зол следовало выбрать меньшее — и Галантор бежал, зная, что вряд ли сможет вернуться. Во всяком случае — не при жизни Его Могущества. А Сикста пошла с ним — и это стало для Галантора, Главного Смотрителя Хрома Арианис, чуть ли не большим шоком, чем вдруг рухнувшая карьера. О, он и в самом деле любил ее, но думал, что ее ответные «чувства» продиктованы лишь стремлением волшебницы средней руки упрочить свое положение. И вот теперь, отбрасывая все, что достигла за прошедшие годы, она добровольно отправилась с ним в изгнание. Он пытался заставить ее отказаться от принятого решения — тщетно. Волшебница сделала свой выбор — и не померена была отступать. Сейчас он чувствовал свою вину перед ней. Сменить относительное благополучие на роль вечного изгнанника — не лучший подарок любимой женщине. Хотя кто знает… может, этот побег спас им обоим жизнь? — Я не знаю, Гэл. — Она поджала губы, и в ее синих глазах Галантор увидел нечто, что никогда не замечал ранее. Решимость… или даже одержимость, фанатичную веру. — Я не знаю, из-за магии ли начался Потоп. Я не знаю, виновата ли в нем Арианис, хотя и не верю, что самая сильная волшебница мира не способна была если не предотвратить катастрофу, то хотя бы предугадать ее. «Восемнадцать Пророчеств Арианис» — слышал о них? Я просто уверена, что от магии — все беды этого мира. Ее нужно вывести под корень, чтобы все забыли даже о самом ее существовании… — Сикста, тебе ли не знать, что у магии есть и свои положительные стороны? — Я буду учить детей, — вдруг коротко, с кокой-то жесткостью бросила волшебница. Она подошла к мужчине и положила руку ему на плечо. Он чуть заметно вздрогнул. — Я буду учить детей, буду учить их всему, что знаю, кроме магии. И расскажу о Бореалисе… и об Арионис. О ней в первую очередь… Я чувствую, сердцем чувствую, что Потоп, что сотни и сотни тысяч жизней — на ее совести. Ни один тиран, ни один убийца не смог бы похвастаться такой… жатвой. Может, Арианис послана нам в наказание, за грехи наши, дабы выполоть из рода человеческого все сорняки, оставив лишь зрелые побеги? А может — она и есть Зло, чистое зло, посланница Тьмы, пришедшая в мир, где люди забыли дорогу к Свету. Я расскажу детям про Арианис — а потом они, когда подрастут, понесут мои слова другим уцелевшим. — Да, Сикста. — Галантор положил свою ладонь поверх ее тонкой руки. — Да, любовь моя, ты будешь учить их. И мы будем искать других выживших, они обязательно найдутся, Сикста. А я всегда… ты слышишь, всегда буду рядом. Всегда, любовь моя… Она стояла, стискивая руку мужчины, и думала о том, что дело, которое собиралась взвалить на свои плечи, совсем не так просто, как кажется. И куда сложнее, чем может подумать Гэл — ведь он не более чем воин. Магия есть суть мира, она как источник, что питает силы всех, кто имеет Дар. Пока все они — от простой деревенской знахарки до великих мастеров магии — черпают из магических потоков толики Силы, баланс соблюдается… Но если же это прекратится — тогда потоки эти могут выйти из своих незримых берегов, и тогда… тогда Потоп может показаться лишь легкой, незначительной неприятностью. Но с этим она справится. Есть средство… — Это хорошо, — тихо прошептала женщина, вдруг утратив и фанатичность во взгляде, и сталь в голосе. — Мне нужна твоя помощь, Гэл. Я не сумею… одна. В это же самое время где-то в другом, похожем на этот как две капли воды мире другая Сикста говорила другому Галантору совсем другие слова.
— Едут! Едут!Что бы ни случилось, событие важное или не очень, всегда найдутся те, кто усмотрит в этом повод для веселья. Вот и в этот раз, несмотря на то, что приезд инквизитора и нельзя было назвать праздником, мальчишки развлекались вовсю. И то сказать, часто ли в их медвежий угол заявлялось разом столько блестящих господ? Правильно, редко…И потому вся детвора — да и не только детвора, конечно, а и почти все население Сангариди высыпало на улицу, встречая кортеж. За последний год-два подобное событие было лишь единожды, когда приезжал наместник, — деревенька не собрала достаточно податей, и он приехал наводить порядок железной рукой. Рука, признаться, давно уж не была железной, а была она пухлой, можно сказать, жирной — но пережимать глотки крестьянам наместник умел и в былые годы, не растратил этого умения и сейчас. В тот его приезд дети тоже веселились… поначалу. Потом стало не до веселья.В этот раз все обещало быть по-другому. Налоги собраны — может, и не в полном объеме, но в достаточном, чтобы наместник закрыл глаза на недостачу. Долги будут погашены позже — Орден не заинтересован в выдавливании последних соков из своих подданных, куда более он заинтересован в том, чтобы подати платились. Пусть и с опозданием. В общем, приезд пышной процессии никак не связан с налогами — да и любой житель деревеньки прекрасно знал, что вызвало появление у Сангариди орденского кортежа.А раз самим обывателям ничего не угрожает — почему бы и не поглазеть на заезжих господ?Посмотреть здесь было на что. Впереди ехали служители, четверо, в кольчугах, в простых синих плащах — но с золотыми цепями на груди, ветераны, пережившие немало схваток. За ними следовал терц — тоже не из простых, на кирасе — орден «Верного Меча», а его не дают кому попало. За пятеркой охраны следовала карета, влекомая четверкой породистых лошадей, даже у наместника не было таких. Кто ехал в карете, оставалось только гадать, но, судя по ее отделке, — кто-то из весьма важных персон, может быть, даже сам Камингс Барт, инквизитор Ордена.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26