Никакой другой так не вспыхивает голубым огнем. И он был тут, возле меня, и я не услышал его призывов!
Чародей сидел с затуманившимся взором, старый, уставший человек. Потом закипел гневом. Он вскочил со стула, охваченный почти юношеским порывом, распрямился, как бы заполнив собой все пространство пещеры.
– Гримнир! Это ты решил стать моей погибелью в конце концов? Скорее! Мы должны захватить его на земле, пока он не погрузился в озеро! Я убью его, раз уж на то пошло!
– Нет, Каделлин, – сказал Фенодири. – Кровь кинулась тебе в голову и затмила холодный рассудок. Уже час прошел с тех пор, как этот, покрытый толстой шкурой, направился в сторону озера, сейчас он уже успел скрыться во тьму, и даже ты не посмеешь за ним последовать. Оттуда он только посмеется над тобой. Зачем тебе это нужно, дружище?
– Насмеется? А разве не для того, чтобы насмеяться надо мной, он оставил в живых этих детей?! Он никогда не оказывает милости ради милости! И как бы я иначе узнал эту горестную весть? Вот я и смакую его триумф, он этого и добивался!
– Верно. Хочешь, не хочешь – камень теперь у него. И все, что нам осталось – это следить и ждать, только я не знаю, чего мы этим достигнем.
Каделлин взглянул на детей, которые стояли, подавленные, посреди пещеры.
– Колин, Сьюзен, вам довелось быть свидетелями того, как написалась черная глава в книге вселенной. Чем это кончится, ни один человек не может сказать. Но вы ни в коем случае не должны ни в чем себя винить. На этот раз дорога эльфов не спасла бы вас от того, кто в этот день предстал перед вами – от Гримнира, покрытого толстой шкурой.
– Но что он такое? – спросила Сьюзен, бледнея от воспоминания от этой встречи.
– Он – человек, или, вернее, был человеком. Когда-то он проходил разные науки у мудрейших из мудрейших. Он сделался крупнейшим знатоком народных поверий. Но в своей алчности к знанию он проник в запрещенные тайны народной мудрости. И черная магия опустошила его сердце, превратила его в чудовище. Он покинул дневной свет и отправился жить в бездонные глубины озера Ллин-дху – Черного озера, как и Грендель в стародавние времена.
Он накапливал и накапливал зло и сделался почти таким же, как те существа, что прислуживают своему господину в Рагнароке. И вот сегодня он, мой самый главный враг, появился перед вами.
– Никто из живущих никогда не видел его лица и не слышал его голоса, – добавил Фенодири. – У гномов есть легенда, что он не показывает свое лицо оттого, что его где-то в глубине сердца жалят, как оводы, стыд и раскаяние, воспоминание о том, кем он был и кем в конце концов стал. Но это всего лишь легенда, и в этот печальный час ее можно и не вспоминать.
– Нет у нас времени разбирать народные сказки, – сказал Каделлин. – Мы должны сделать, что можем, и при этом не теряя времени. Скажите-ка мне, кто мог видеть камень и опознать его?
– Да никто… – отозвался Колин.
– Селина Плейс! – закричала Сьюзен. – Селина Плейс! Моя слезка тогда вся затуманилась. Колин, разве ты не помнишь? Она, должно быть, ее разглядела, она как раз тогда и остановилась на дороге, чтобы убедиться в этом.
– Ха, – с горечью рассмеялся Фенодири. – Меняющая Обличье взялась за свое! Мы бы сразу догадались, насколько все серьезно, если б знали, что она причастна к этому.
– О, почему же вы мне не сказали, когда мы встретились в первый раз? – воскликнул чародей.
– Я совсем забыл, – печально ответил Колин. – Я думал, это не имеет значения. Я решил просто, что у нее не все дома.
– Не имеет значения? Не все дома? Вы только послушайте его! Да Селина Плейс, как ее называют люди, главная ведьма у мортбрудов! Ее зовут Морриган, она – проклятие, насылаемое на людей.
На мгновение показалось, что вот-вот на Каделлина найдет приступ гнева, но он всего лишь вздохнул и покачал головой.
– Ладно. Что случилось, то случилось. Сьюзен чуть не плакала. Ей было тяжело видеть старого человека таким потерянным, тем более, она чувствовала себя виноватой в этом.
– Мы что-нибудь можем сделать? Чародей взглянул на нее и устало улыбнулся.
– Сделать? Милая моя, я думаю, любой из нас очень мало что может сделать. И уж конечно, детям нет места в той борьбе, которая последует. Я понимаю, вам это будет тяжело, но вы должны уйти отсюда и забыть обо всем, что здесь видели и что произошло с вами. Теперь, когда камня у вас больше нет, вы будете в безопасности.
– Нет! Не говорите так! Мы хотим помочь! – воскликнул Колин.
– Я знаю, – сказал Каделлин. – Но в том, что будет происходить, вам не принадлежит никакой роли. Оружием борьбы будут Высокая Магия и низменная хитрость. Доблесть двух ребятишек ничего не решит в этой схватке. Самая лучшая помощь – это если вы освободите меня от тревоги еще и за вас.
И не давая возможности ребятам дальше возражать, чародей взял их за руки и вывел из пещеры. Они пошли с ним молча, испытывая безысходную тоску, и вскоре оказались наверху над болотом, где три дня назад впервые повстречались с чародеем.
– И мы больше никогда не увидимся? – спросил Колин. Он ни разу еще не чувствовал себя таким несчастным.
– Поверьте мне, что так и должно быть. Мне тоже больно расставаться с друзьями. И я догадываюсь, что значит для вас то, что дверь удивительного и волшебного должна закрыться перед вами; когда вы только чуть-чуть заглянули в нее. Но это ведь еще и мир теней и страхов, как вы сами видели, и боюсь, что очень скоро мне и самому придется перейти в мир теней. Я вас туда с собой не возьму.
Возвращайтесь в свой мир, там вам будет безопаснее. Если мы проиграем в борьбе, вам это ничем не будет грозить. Настронд появится не в ваше время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59