Непоседливость была присуща ему от природы, как мне – свирепость.
– Ничего-ничего, я потом все починю, мне не привыкать, – затараторил Наум Исаакович, пытаясь помочь мне оттащить вышибленную дверь к стене прихожей. Я деликатно отстранил его, но он все равно подскочил и успел подержаться за край двери, пока я волочил ее по ковру. Помощью это, конечно, назвать было нельзя, разве что моральной.
– Правильно его Гертруда назвала: натуральный троглодит, – с холодной усмешкой вымолвила Каролина вместо приветствия
– Кэрри! – притопнув ногой, шикнул на нее отец, и не успел я моргнуть, как он уже улыбался мне широкой гостеприимной улыбкой: – Не обижайтесь на нее, капитан, это она не со зла. Такой моя Кэрри человек: что думает, то и говорит. Прямая и честная Вся в маму пошла, Стефанию Леонидовну, покойся она с миром Стефания Леонидовна тоже любила высказывать правду в глаза, и не иначе. Так что у Кэрри это, можно сказать, в генах. И не представляете, капитан, как тяжело ей, бедняжке, жить на свете…
– Папа, прекрати!.. – осуждающе сверкнула глазами дочь, и я поспешил вмешаться, дабы ликвидировать назревающий семейный конфликт в зародыше:
– Все в порядке. Какие могут быть обиды, а тем более на правду? – миролюбиво улыбнулся я, стараясь, чтобы Кауфманы не заметили мои всемирно известные клыки, демонстративно выступающие из верхнего ряда зубов. – Вы бы слышали, какими прозвищами меня награждали поклонники после проигрыша на весеннем турнире. Кстати, а кто такой троглодит? Разновидность живоглота?
– Не удивлена, что капитан не знает таких простых вещей… – пробурчала Кэрри, отводя взгляд, в котором искрилась насмешка. Но не презрительная, а скорее снисходительная. – Ну скажи, папа, разве Гертруда не права?
Все ясно: девочка из категории «палец в рот не клади». От таких, как она, надо защищаться лишь ответным сарказмом. Встретив отпор, они обычно начинают нервничать и либо обиженно примолкают, либо переходят на грубую схватку и выставляют себя уже не остроумными критикессами, а заурядными злючками. К сожалению, тугодум Гроулер не был силен в дискуссиях, и за ответным словом в подобных ситуациях ему обычно приходилось лазить в самый дальний карман.
– Здесь вовсе нет загадки, – натянуто рассмеялся дядя Наум, недовольно посматривая на дочь. – Троглодиты – это люди, жившие в эпоху палеолита. Они обитали в пещерах, кушали сырое мясо…
– … и запивали его кровью, – закончил я, припомнив последние слова госпожи Линдстром – А теперь прошу вас, объясните, кто такой этот Палеолит, раз в его честь назвали целую эпоху.
Если честно, меня совершенно не интересовали эпохи, предшествовавшие эре Сепаратизма, которой я также интересовался постольку-поскольку – кому это вообще может быть сегодня любопытно? Все, что мне хотелось, так это немного позлить Каролину Наумовну – в шутку, разумеется, – но дядя Наум воспринял просьбу гостя серьезно и пустился в пространные объяснения. Сосед ринулся в глухие исторические дебри и начал оперировать такими заковыристыми терминами, что уже прозвучавшие сегодня «троглодит» и «палеолит» показались мне словами, знакомыми с детства. Из лекции Кауфмана я усвоил одно: хорошее время палеолитом не назовут. Мыслимое ли дело: драться палками, шарахаться от огня и зубастых тварей, жрать сырое мясо на завтрак, обед и ужин, при этом радуясь, что едят не тебя…
Кстати, о еде!
– Вкусно пахнет, дядя Наум, – принюхавшись, ненавязчиво вернул я хозяина из его экскурса к истокам цивилизации. – Похоже, вы тоже додумались, каким образом добыть огонь из ничего. Расскажите-ка лучше об этом – очень любопытно, знаете ли.
Мой прозрачный намек следовало понимать как «расскажите за обедом».
– Пойдемте на кухню, капитан, – махнув на отца рукой, поманила меня за собой Каролина. В ее голосе послышалось дружелюбие. Или мне это с голоду почудилось? – Уж не обессудьте: мы не ждали гостей, полому накрыли стол на кухне. Папа, ты идешь или как?
– Да-да, Кэрри, уже иду, – закивал дядя Наум и, дождавшись, пока дочь удалится, вполголоса со вздохом добавил: – Мой ангел-хранитель. Что бы я таки без нее делал…

***

Кухня Кауфманов оказалась не менее оригинальной, чем их экзотический особняк. В отличие от моей, она была большой и просторной Наряду с обязательными кухонными атрибутами, что имелись и у меня, – комбайн, утилизатор, водогенератор, фростер, – здесь присутствовало множество других, непонятных и громоздких приспособлений Из них я узнал только стол, невероятно большой и сработанный из дерева; похоже, Наум Исаакович питал к деревянным предметам особую страсть. О предназначении остального – пышущего жаром железного ящика в углу, развешанной по стенам старинной медной посуды, загадочного агрегата, из которого сочилась тоненькая струйка воды, – я мог лишь догадываться. Правда, кое о чем я догадался сразу: все эти незнакомые кухонные устройства определенно не являлись современными разработками. Да и выглядели они так, словно их доставили из далекого-далекого прошлого. Палеолита, например.
Заметив, что я остановился в нерешительности, Каролина хитро улыбнулась и ничего не сказала, а дядя Наум взял меня за руку и, проводив к столу, едва не насильно усадил напротив накрытой крышкой медной посудины. Описывать словами аромат, что исходил от посудины, было бы делом неблагодарным. Заветная курочка – причина моего незапланированного визита к соседям – без сомнений, скрывалась именно под медной крышкой.
– Я вас прошу, молодой человек, не надо стесняться. – Хозяин этой загадочной комнаты был само гостеприимство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24