Но Нита обнаружила, что реальность, ощерившаяся острыми зубцами скал, оказалась куда более грозной, чем это выглядело на картинке. Стены пролива уже поднимались на три сотни футов. Это напомнило Ните стены Большого каньона, который она видела на каникулах. Но здесь стены становились все круче и отвеснее. Если бы кит-горбач мог ворочать головой, приподнимать ее, как человек, то у Ниты, вероятно, уже заболела бы шея.
Появилось и еще одно неприятное ощущение. Отраженное от скал эхо говорило Ните о том, какие они огромные и как мала она по сравнению с пропастью, в которую все опускалась и опускалась. Гигантские камни, лежащие в расселинах скал, готовы были вот-вот обрушиться, покатиться вниз от малейшего колебания дна.
Кашалоту, казалось бы, все нипочем, но и он издал тревожный звук, покосившись на Ниту.
– Да, – заметил Кит, – и у меня пошли мурашки по коже. Слишком уж они высокие…
– Нет, не высота скал меня тревожит, – тихо сказала Нита. – Что-то очень грозное произошло тут. Это по твоей части. Ты должен почувствовать.
– Да, согласен. – Он некоторое время плыл молча. – Подозреваю, что с этим всем я еще столкнусь… Но ты права. Не сама высота нас гнетет, но то… то, что как бы становится символом ее… не понимаю…
Кит не понимает… Неужели он теряет присущую ему волшебную способность чувствовать неживую природу? Нита ошеломленно молчала несколько мгновений. Что-то здесь не то. Может быть, какой-то предупреждающий знак? Но какой? Она ничего не могла придумать и сообразить.
– Кит, это не то ли самое место, где прежде была страна Аффалон?
Он утвердительно кивнул.
– Ш'риии рассказывала, что континентальная платформа, на которой и стояла Атлантида, погребена на дне океана. Но это было западнее Северной Америки и восточное Европы. Поэтому та часть океана, куда мы плывем, может скрывать лишь западную оконечность Аффалон. Во всяком случае, пару миллионов лет тому назад это было открытое подводное пространство.
– Миллионы лет… – Нита удивленно глянула на него. – Кит… но Атлантида исчезла гораздо позже. Выходит… – она задохнулась от такого предположения, – выходит, что это место первой Песни Двенадцати?..
Он не ответил и продолжал медленно погружаться в бездонную глубину.
– Неудивительно, – ответил он наконец, – Никто не добирается сюда, не проплывает через Ворота Моря. Лишь те, кто готовится пропеть Песню. Камень впитывает и хранит часть волшебства. Если побеспокоить его, разбудить…
– …как это делаем мы, – подхватила Нита. И они продолжали плыть молча. Бездонная тьма, сжимавшая и поглощавшая их, словно бы пожирала и время. «Время, – подумала Нита, – как давно они погружаются в эту подводную пропасть?» Неизменная холодная тьма ответа не давала. Пусть где-то далеко наверху взошло солнце, здесь все равно невозможно отличить дня от ночи. Тьма неохотно, расступалась лишь перед небольшим шаром света, который окутывал Посвященных и погружался вместе с ними. Но за пределами этой световой сферы Нита мало что могла рассмотреть. Но то, что все-таки удавалось увидеть, вовсе не радовало. Вокруг них поднимались непроницаемые каменные стены. У Ниты появилось странное ощущение, будто она опускается в громадный колодец примерно в три мили шириной и высотой чуть ли не в целую милю.
В ее размышления вдруг ворвался потрясший все ее существо протяжный звук. Она узнала глубокий голос Синего. Он пел на одной ноте. И смысла ее Нита не улавливала, лишь удивилась тому, что Синий вдруг резко изогнул свое мощное тело. А голос его набирал силу, становился все глубже, и Нита с содроганием почувствовала, как звук, пролетевший не меньше мили до каменной стены, отразился от нее и, умноженный эхом, наполнил весь колодец.
Стены каньона гудели как медный гонг. Звук становился все выше и выше, и уже чистый и ясный звон проникал в тело, наполняя болью каждую мышцу, каждую косточку. Нита и вообразить себе не могла звука такой силы. Уже и она сама звучала, содрогаясь в потоке звуковых волн. И остальные Посвященные, чувствовала она, звучали с нею в унисон. Гудела вода. Пели каменные стены. «Землетрясение? Нет, моретрясение», – подумала Нита. Звук давил на нее со всех сторон, забирался в легкие, сковывая дыхание, сжимал сердце, пульсировал в крови, тяжелым молотом бился в мозгу. Она почувствовала сильное головокружение и слабость.
Но вот постепенно ужасная вибрация, гул и грохот стали уменьшаться. Однако вокруг все – и вода, и скалы – продолжало трястись и колебаться. Нита слепо плыла в черноте, с трудом улавливая эхо, долетающее от стен каньона. «Это ямы», – подумала она, ощущая неожиданные провалы звука. Она собрала все силы и буквально взорвала воду резким высоким свистом. Надо было прорваться сквозь невообразимый гул и уловить ответное эхо.
Оно вернулось к ней и хоть что-то прояснило. Все Посвященные плыли довольно близко друг к другу внутри безопасного светящегося шара. Однако Кит несколько поотстал и окружал себя отдельным заклинанием. Всего ближе к Ните оказались Ш'риии, К'лыыы и Ар'ейниии. Но вокруг них чувствовалось невидимое во тьме грозное движение. Нита напряглась и почувствовала эхо чего-то громадного, резонирующего с высокими каменными утесами. Отраженный звук подсказал ей, что это твердые, массивные, быстро несущиеся вниз предметы. Камни! Один из них пролетел мимо Ш'риии и устремился в сторону Ар'ейниии, которая в этот момент изо всех сил боролась с закрутившим ее водоворотом, пытаясь удержать равновесие.
Первой мыслью Ниты было предупредить ее! Но даже если бы она и успела издать тревожный свист, у Ар'ейниии не осталось бы времени увернуться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79