Нужно было как-то пережить это горе, найти новую точку опоры в пошатнувше
мся мире.
Блеклая полоска зари зажглась у горизонта, подкрасив розовым серые обла
ка, цепляющиеся за вершины города-мегаполиса. Она оделась и вышла в сонну
ю прохладу загазованного осеннего утра.
Люди уже проснулись и спешили по своим делам.
Город на глазах превращался в шевелящийся муравейник. Мари некоторое в
ремя бесцельно брела по улице, но потом увеличивающаяся толпа прохожих н
ачала затирать ее. Темп городской жизни не подразумевал бесцельных пеши
х прогулок в утренние и вечерние часы, когда миллионы людей спешили к тра
нспортным развязкам уровней, чтобы успеть на очередной пневмопоезд.
С трудом выбравшись из стремнины людского потока, Мари, растрепанная и п
омятая, прижалась к холодной стене фасада многоэтажного здания.
Она всегда строго относилась к своей внешности. Хорошо выглядеть, следит
ь за собой Ч означало в ее представлении возможность испытывать чувств
о внутреннего комфорта, быть уверенной и спокойной.
Сейчас ее волосы растрепались и спутались. Мари медленно приходила в себ
я, стоя у стены здания. Несколькими раздраженными движениями она попытал
ась привести в божеский вид предмет своей недавней гордости, но спутавши
еся волосы, мокрые от постоянно моросящего дождя, плохо подчинялись движ
ению пальцев…
Внутри нее рос непонятный протест. Она чувствовала: еще немного такого с
остояния Ч и жизнь окончательно потеряет свой смысл… Требовалось неме
дленно что-то сделать, встряхнуться так, чтобы вытравить из души народив
шееся в эту ночь равнодушие к самой себе, к окружающему миру, к смыслу жизн
и…
Заметив тускло сияющую вывеску, Мари пошла в том направлении.
Салон красоты только что открылся, и посетителей еще не бы
ло. Навстречу Мари вышла девушка примерно ее лет, помогла снять пальто, пр
игласила в кабинет. Мари прошла, села в кресло, несколько секунд смотрела
на свое отражение в огромном зеркале, а потом произнесла, вздрогнув от гл
ухого звука собственного голоса:
Ч Я хочу подстричься.
Ч Как? Ч с милой улыбкой спросила девушка, протягивая руку к терминалу, п
амять которого содержала каталоги причесок.
Ч Не нужно, Ч остановила ее Мари. Ч Под машинку.
Что это было? Форма внутреннего протеста? Способ встряхнуть свою психику
или осознанное действие, смысл которого ускользал от нее в данный момен
т?
Мари не нашла немедленного ответа на данный вопрос. У нее были пр
екрасные волосы, которые она растила несколько лет. Теперь их не будет, и н
а свет появится новая Мари… Может быть…
Через десять минут, выйдя на улицу, она остановила такси.
Ч К гаражам Восемьсот шестнадцатого квартала, пятый городской уровень,
Ч произнесла Мари, опускаясь на заднее сиденье.
Она собиралась взять свою машину и съездить к маме.
***
Там, где жизнь и смерть неразличимы, рождаютс
я новые, неизвестные ранее чувства.
Мари ощущала, что ее тоскливое безумство затягивается и затягивает ее, с
ловно черный водоворот, вырывающийся за рамки сознания.
Она остановила машину у бетонных ограждений, выкрашенных в кричащую жел
то-красную “зебру”.
Ветер ерошил ее коротко остриженные волосы, холодил непривычную к таким
прикосновениям кожу головы, и это ощущение было острым, непознанным, как
дальнейшая судьба…
Она прошла несколько шагов, оперлась о холодный шероховатый бетонный бл
ок и застыла, глядя в прозрачную осеннюю даль.
Они с отцом приезжали сюда… Поначалу часто, потом реже Ч ведь время, как и
звестно, лечит душевные раны.
За прерывистой стеной из бетонных параллелепипедов начиналось мертвое
пространство, посреди которого находилась остекленевшая коническая в
оронка, полная черной стоячей воды.
Мари не видела ее Ч эпицентр взрыва заслоняли мертвые коробки частично
обрушившихся домов. Руины городских окраин обрамляли центр города, слов
но иззубренный венец, оброненный на землю великаном.
Чего я жду? Ч со страхом и внутренним смятением думала М
ари, глядя на руины. Скорбь этого места смешивалась с ее свежим личным гор
ем, делая его еще более невыносимым.
Неужели все так просто, так окончательно, так жестоко? Зачем же то
гда мы живем, мучаемся, ненавидим, к чему-то стремимся, дышим, надеемся, люб
им ?..
Зачем, если настанет миг и все исчезнет вместе с нашим сознанием?

Мари не понимала, что толкает ее именно на такие мысли. Она была из
мучена суетой города, узостью его стен, ей хотелось покоя, тишины, какого-т
о простора… И вот она нашла это место Ч неподалеку от почерневших, закоп
ченных стен, у символической ограды, призванной отделять живых от мертвы
х…
Это несправедливо Ч с какой-то ребяческой, полудетской
обидой думала она, глядя на руины города, где когда-то погибла ее мать.
Только повзрослев, она смогла связать воедино два факта: смерть молодой
женщины, которую она едва помнила, и кадры страшной видеохроники, запеча
тлевшие вспышку ослепительного света, возникшую среди скопления высот
ных домов, и порыв неистовой, всесжигающей силы, дуновен
ие которой вдруг вырвалось из тысяч окон сверкающей крошкой разбитого и
испаряющегося уже на лету стекла…
Ее мать была штатным сотрудником гуманитарной миссии врачей Евросоюза
и не могла остаться в стороне от эпидемии азиатской чумы, которая унесла
за один месяц полтора миллиона жизней в двух городах…
Мари никогда не верила в бога, но и не кичилась собственным атеизмом Ч пр
осто жила, и вот настал миг, когда ей вдруг жутко захотелось:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17