С ним вступили в переговоры, требуя публичной декларации в выгодном для властей духе. Сергий оказался перед сложным выбором. С одной стороны, он понимал, что безоговорочное признание советской власти оттолкнет от него многих иерархов, прежде всего зарубежных. Но, с другой стороны, он ясно сознавал, что бороться в настоящих условиях с мощной государственной машиной церковь не в состоянии. Спасти Русскую православную церковь со всем ее богослужебным укладом, местными и центральными органами управления, спасти от поглощения обновленчеством и тем дать ей надежду на благоприятное будущее могло только одно — урегулирование отношений с советским государством. В этом положении Сергий, как и ранее патриарх Тихон, не уклонился от тяжелого жребия, посланного ему судьбой. Он согласился выступить от лица церкви со своего рода покаянным заявлением, то есть сделал шаг навстречу власти, шаг, который лично ему не мог принести ни славы, ни почета. 30 марта 1927 г. Сергия выпустили на свободу, а 29 июля в печати появилось его историческое послание. Признавая, что церковь в минувшие годы часто оказывалась на стороне врагов советской власти, Сергий объявлял о полном и безусловном принятии сложившихся в стране после 1917 г. отношений. «Нам нужно, — писал он, — не на словах, а на деле показать, что верными гражданами Советского Союза, лояльными к советской власти, могут быть не только равнодушные к православию люди, не только изменники ему, но и самые ревностные его приверженцы, для которых оно дорого как истина и жизнь, со всеми его догмами и преданиями, со всем его каноническим богослужебным укладом… Мы хотим быть православными и в то же время сознавать Советский Союз нашей гражданской родиной, радости и успехи которого — наши радости и успехи, а неудачи — наши неудачи». Декларация произвела эффект настоящего взрыва. С ее опубликованием Сергий и члены Синода не только вступали на путь полной лояльности к советской власти, но и (объявив, что радости и неудачи Советского государства отныне будут радостями и неудачами самой Русской церкви) как бы включили себя в самый организм нового государства.
Это был если не совсем новый, то во всяком случае неожиданный курс церковной политики. Большинство зарубежных епископов отказалось признать послание Сергия.
Иерархи в Советском Союзе также реагировали на него неоднозначно. К 1930 г. около 37 архиереев отказались от административного подчинения митрополиту Сергию, выступив против компромиссов с властью. Местоблюститель митрополит Петр, проживавший тогда в поселке Хэ Тобольского округа, в целом поддержал декларацию, сказав, что она продиктована временем. Но иначе отнеслись к посланию и политике Сергия те епископы, что отбывали заключение в Соловецком лагере. На своем соборе они одобрили самый факт обращения Высшего церковного учреждения к правительству с заявлением о лояльности, но однозначно не поддержали политику тесного сближения церкви с государством. В частности, они считали, что церковь не может взять на себя перед государством обязательства считать все его радости и успехи своими. Тем более такого государства, которое провозгласило своей целью полное искоренение религии. Приходское духовенство в большинстве своем отнеслось к декларации Сергия отрицательно.
Особенно возмущал многих самый тон покаяния в его послании. Получалось, что церковь (признав, что поддерживала контрреволюцию) перед всем миром взяла на себя всю вину за предшествовавшие столкновения с советским государством. На самом деле, конечно, все было гораздо сложнее, и многочисленные аресты тех представителей духовенства, которые никогда и никаким боком не имели отношения к политике, говорили о том, что в СССР имеет место ничем не прикрытое преследование граждан за их религиозные убеждения. Теперь эти невинно пострадавшие оказались поставлены в один ряд с завзятыми контрреволюционерами.
Все эти обвинения казались справедливы, и Сергию тяжело было слышать их.
Публикуя свое послание, он надеялся (возможно, ему даже прямо обещали это) на то, что положение Русской православной церкви изменится к лучшему. Но, увы, его ожидания не оправдались. Церковь как целое оставалась нелегальной (регистрацию у местных властей получали только отдельные приходы). Она не имела статуса юридического лица и вообще никакого органа, который представлял бы ее юридически.

* * *

В 1929 г. положение церкви еще более ухудшилось. В этом году начались массовые закрытия и сносы храмов, аресты духовенства, развернулась гражданская кампания по снятию и изъятию колоколов (большая часть их пошла в переплавку и была использована для чеканки мелкой разменной монеты). Как правило, закрытию храма предшествовал арест священника. Многие из них больше никогда не вернулись в свои семьи, навеки канув в сталинских концлагерях. (Всего в 1930-е гг. было репрессировано от 80 до 85 % всех священников.) Сергию приходилось своим авторитетом покрывать эти преступления. В феврале 1930 г. на пресс-конференции перед многочисленными советскими и иностранными корреспондентами он, вопреки действительности, заявил, что в СССР нет никаких гонений на церковь. Эту ложь ему потом пришлось неоднократно повторять. Между тем 1930-е гг. для Русской православной церкви оказались наиболее тяжелыми во всей ее многовековой истории.
Только среди иерархов в 1931–1937 гг. за «контрреволюционную деятельность» карательные органы арестовали 116 человек. От высшего духовенства старого поставления в предвоенные годы осталось всего 4 человека: два епископа и два митрополита.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307