.. или не березы? Обычные деревья, обычные кусты. Европейская часть России, как пить дать. Кто может топать напролом в таком лесу? Медведь, лось, олень... Это из больших. Мелочь такой шорох не наведет. Для нас никто не опасен, но встреча с животными некстати.
– Пошли, — махнул я рукой. — Смотрим в оба.
Они сменили местоположение и залегли в зарослях лопухов, вымахавших почти на полтора метра. Толик еще пошутил, что не отдыхал в таком замечательном месте с десяти лет, когда с приятелями играл в прятки.
– Вспомни детство золотое, — ответил Сергей. — Только в этих прятках ставка побольше. Невед, что у тебя?
Харким с аппаратурой разместился в яме, заросшей высокой травой, предварительно выкинув оттуда небольшую змею. Она как две капли воды походила на ужа, но рисковать инженер не стал. Змею зашвырнул палкой метров на двадцать и внимательно осмотрел место в поисках других ползучих гадов. Пусто.
– Обидели змейку, — проворчал Толик. — Грелась себе, никого не трогала.
Харким фыркнул, сел на траву и раскрыл ноутбук. Отвечать Сергею не спешил. Щелкал клавишами, вводил новые параметры аппаратуры, недовольно косил на небо. Потом выдал:
– Установка перестала работать и пропала. Это нормально. Они все теперь умеют маскировать аппаратуру в отключенном режиме. Источников радиоизлучения в радиусе трех тысяч километров около пятисот. На орбите спутник. И вроде... судя по частотам, они связываются с базой, которая расположена здесь. На этом континенте.
– Значит, нас вынесло верно, на Преву. Так?
– Да. Но вот что странно. На Стаме около десятка источников радиоизлучения.
– Разведка Равитана и Датлая, — предположил Сергей.
– Значит, нам туда дорога, — пропел Толик. — Ловить датлайцев надо там. Только где? Битрая говорил, это громадный континент. Прыгать по всему — заморимся.
– Ничего. Парни допросят «языков», может, прояснят обстановку.
Сергей бросил взгляд на запястье левой руки, отмечая время, и тут услышал сдавленный крик Толика:
– Шухер! В небе!..
С юга прямо на их убежище летели две большие машины. Они шли довольно низко, одна задругой, и, судя по невысокой скорости и небольшой высоте, явно кого-то искали.
– За беглецами идут, — шепнул Харким, падая в траву.
– Тихо. Лежать, — прошипел Сергей, снимая «форм» с предохранителя. — Невед, сколько времени надо, чтобы активировать установку?
– Полминуты.
– Толя, если они зависнут над нами — бьешь по первому, потом по второму и сразу деру. Невед, как скажу, активируй установку.
Толик уже перекинул «форм» за спину и теперь держал в руках «неко» — ручной зенитный комплекс, способный снять самолет, а не то что какой-то цуфагер. Только вот шуметь сейчас совсем некстати.
– А парни? Без них уйдем?
– Вернемся. Прыгнем в гай. Невед, сможешь?
– Да.
– Передай сигнал тревоги.
Они лежали в кустарнике, не отрывая взгляды от машин, что медленно приближались к ним. Два километра... полтора... километр... семьсот метров...
Цуфагеры (или их аналоги) перли как по нитке, держа направление на дом. Было впечатление, что зависнут прямо над ним. Но когда до дома осталось метров пятьсот, машины вдруг резко отвернули влево, прибавили скорость и пошли к гаю.
Взмокший до нитки Толик снял с плеча трубу РЗК и шумно выдохнул.
– Черт! Думал, все!..
– Они идут по следам тех беглецов, — высказал догадку Харким. — Значит...
– Значит, сейчас налетят на парней, — докончил Сергей и достал радиостанцию.
– Нельзя, — запротестовал инженер. — Они могут следить за эфиром.
– По х... ю! Там парни! Невед, готовь шарманку! Уходим и прыгаем в гай. Надо парней подобрать.
– Смотри, — толкнул Сергея Толик, — пикируют.
Оба цуфагера, до этого летевших на одной высоте, вдруг резко ушли вниз, сделали круг и замерли над деревьями. Цель обнаружена.
– Давай! — бешено крикнул Сергей, толкая Харкима в плечо. — Включай!
– Уже.
Инженер склонился над установкой, задавая режим работы, подождал, пока заработает «контур», и отступил.
– Можно.
Сергей подхватил с земли рюкзак, кивнул Толику и шагнул в зону перехода.

Следы привели нас к ветхой покосившейся халупе, сделанной в лучших традициях временных построек. Стены из тонких длинных веток, крыша из таких же веток и полуоторванная дверь из них же. Стояло это сооружение в центре крохотной полянки, укрытое от солнца густыми ветвями дуба (дуба ли?).
Мы взяли полянку в кольцо, немного выждали, пытаясь различить голоса и шорохи внутри, а потом пошли на приступ. Точнее, пошел я, парни прикрывали.
Я влетел в халупу по всем правилам, сзади страховал Марк, но внутри никого не было. Одно помещение с земляным полом, засыпанным песком, прямоугольник окна (без стекла, понятно), в углу сундук, на котором свалены вещи. И ни одного человека.
– Не понял... — протянул Марк. — А где эти?
Мы добросовестно перерыли комнату в поисках лаза, отодвинули сундук, обнаружив сгнившее дно и пробитую в трех местах крышку. Нашли три пары брюк, две куртки, один балахон из какой-то паршивой ткани, еще пару тряпок и обломок ножа. А еще промасленную бумагу, крошки хлеба или лепешки, металлическую крышку от бутылки. И следы. Следы ботинок, босых ног и...
– Чувяки, — определил Марк. — Или чешки. Или...
– Иная хрень с мягкой подошвой, — подсказал я. — Та, что практически не оставляет следов. Здесь песок, поэтому различить еще можно. Они шли сюда за одеждой, обувью и едой. Скинули старое и удрали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24