* * *

Кабинет лейтенанта был в конце коридора. Стандартная дверь, выкрашенная в серый цвет, табличка «кабинет 28» без указания фамилии и должности хозяина. Слева на стене небольшой прямоугольник черного цвета с широкой щелью внизу, двумя крохотными окошками индикаторов и одной кнопкой. Тот самый приемник.
Уже перед дверью Марк, покосившись на висяшую почти над головой камеру, шепнул:
– Играем.
Мы никак не отреагировали, опасаясь даже кивать. Да и чего кивать-то? И так ясно — продолжаем косить под местных до упора. До того момента, когда слова уже станут бесполезны.
Приемник проглотил пропуска, помигал индикаторами — красный-зеленый — и замолчал. Мы, как и было указано, ждали. За те десять секунд, пока стояли у двери, мимо дважды прошли военные. Судя по погонам, невысокие чины — капрал и сержант. Вообще из полутора десятков военных в лагере мы не видели ни одного офицера. Царство младших командиров.
Легкий щелчок отвлек нас от невеселых дум.
– Кандидаты Шевалган, Торпер, Канн. Можете пройти.
«Странно, — мелькнула мысль перед тем, как я толкнул дверь. — А почему нас допустили в таком виде к офицеру? Даже не переодели? Неужели местный обычай?..»
Не став ломать голову, я распахнул дверь и вошел внутрь, готовый к тому, что придется начинать бой прямо с порога. Кто знает, что нам приготовили? Ждать добра от врага нечего...
Лейтенант Гравило оказался высоким широкоплечим мужчиной лет тридцати. Крупные черты лица, большие глаза водянисто-серого цвета, коротко остриженные каштановые волосы. Взгляд на удивление спокойный и даже вроде как доброжелательный. По крайней мере не враждебный.
Одет он был в форменные брюки, а вместо куртки — легкая рубашка синего цвета с двумя кнопками у горла.
Встав у дверей, мы почти хором поприветствовали хозяина кабинета. Тот выдержал короткую паузу, рассматривая нас, потом кивнул, не предлагая сесть, задал вопрос:
– Вас предупреждали более опытные солдаты, что побег — практичски безнадежное дело?
Мы молчали. Любой ответ может привести к провалу. Вдруг Гравило уже знает, как все обстояло?..
– Понятно, — по-своему истолковал молчание тот. — Вас не могли не предупредить. В каждой партии наемников всегда находятся несколько удальцов, желающих проверить нас на слабину. Правда, большей частью эта игра — бравада. Реклама себя. Как вы бежали?
Последний вопрос был задан жестким, не допускающим обмана тоном. И опять любой ответ подводил нас к краю. Молчать? Молчим...
Три фигуры застыли у двери по стойке «смирно», меряя лейтенанта взглядами, далекими от почтительные и виноватых. Антон и Мapк инстинктивно выпрямили спины и расправили плечи, показывая выправку, не утерянную за прошедшие годы. Да и я не выпячивал живот и не ковырял в зубах.
Три человека смотрели на четвертого спокойно и уверенно. Отчего на лице того, четвертого, начинало проступать удивление. В этот момент я наконец допер и поспешно отвел взгляд, про себя костеря парней за недогадливость.
Вряд ли местные волонтеры, даже если они служили в армии, имеют выправку офицера конца двадцатого века, когда строевой уделяли даже слишком много времени. И потом, каким бы крутым ни был волонтер, он все же в подчиненном и зависимом положении. Так что играть в гляделки с руководством не станет. Никогда. В отличие от нас.
Я демонстративно дернул головой, едва слышно вздохнул и провел глазами вдоль стены, отмечая небольшой диван, высокий сейф, столик и какую-то картину над столом лейтенанта.
Парни краем глаз мое движение уловили и, видимо, сообразили, что слишком пристально и высокомерно рассматривают Гравило. Так нельзя. И вот Антон опустил голову, а Марк переступил с ноги на ногу. Поведение виноватого человека — лишние движения, суета, вздохи. Вот мы и подыграли. Но, видимо, слегка запоздали с демонстрацией «виноватости».
Гравило вышел из-за стола.
– Вы спрятались в нише под фургоном, привозящим в лагерь продукты. Благо туда могут влезть как раз шесть человек. Так и выехали наружу. А ваши товарищи отвлекли внимание оператора на воротах, и он не отметил показания сканера, хотя датчик выдал наличие источников теплового излучения в машине. Только зачем они устроили драку и разбили стекла? Ваши предшественники обычно вырубали электричество, устраивая замыкание на подстанции.
По губам лейтенанта скользнула улыбка.
– Хотя... я понимаю. Вы пробыли здесь всего три недели и не успели получить необходимую информацию. И об электричестве пока имеете поверхностное представление. Верно?
Я кивнул первым, мол, да, мы такие лопухи, сила есть — ума не надо. Вот и рванули напрямик, когда можно было тихо и аккуратно. Что поделать, дикари средневековые!..
Марк вроде тоже кивнул. Он упорно не смотрел на лейтенанта. Боялся выдать себя.
– Тем не менее ваша попытка засчитана. Отличились, герои. Жаль, в этот раз без всякого результата. В свете последних новостей вряд ли мы из вашего набора кого-то определим в разведку.
Лейтенант вдруг стер улыбку с губ и чуть прищурил глаза.
– Но сейчас не об этом. Зачем ваши подельники захватили оружие? Зачем они начали стрелять в солдат?
Мы удивленно переглянулись. Какие подельники? Какая стрельба? Что он плетет?..
– Не знали? — наседал лейтенант. — Не знали, что другая троица прихватила оружие? Вы же вместе бежали? Врете!
– Н-нет, господин лейтенант, — быстро ответил я, пока парни не раскрыли рот. — Мы не знали. Мы же из другого взвода...
Я вдруг вспомнил слова сержанта там, в цуфагере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24