А было ли оно когда-нибудь муляжом? »
– Дай сюда, я его примерю! Сечешь, если такое у меня в груди! Бултых-бултых, колотится! Типа мотор! – нетерпеливо воскликнул Мокренко.
Он выхватил у Фильки сердце и стал заталкивать его под рубашку. Внезапно лицо Петьки посерело, челюсть отвисла – и он с ужасом поспешил швырнуть сердце назад в коробку.
– Что случилось?
– Н-ничего!
– Как ничего? Что я, лица твоего не видел?
– Мне типа померещилось, что оно бьется! – неуверенно заржал Мокренко. Его щеки постепенно восстанавливали цвет.
Филька недоверчиво прищурился. Он сообразил, что Петька пытался его надуть, да еще как ловко. Вот уж от кого не ожидал!
– Ладно, – сказал Хитров. – Давай напоследок заглянем в большой ящик и будем перетаскивать. И так урок тю-тю!
Он присел перед напоминавшим гроб ящиком на корточки и принялся его разглядывать.
– Дай сюда линейку! Вон ту, железную, со Стафилококкова стола! Крышку нечем подковырнуть! Пошевеливайся! – командовал Филька.
Подцепив линейкой крышку, Хитров широко распахнул коробку и отшатнулся. Невидимая ледяная рука сдавила ему горло. Мокренко, стоявший у него за спиной, издал тихий выдох.
«Я знал, что вы это сделаете, жалкие людишки! Что ж, сами виноваты, что все произошло так скоро».
В ящике лежал на спине скелет.
Он был крупным, с желтоватыми костями и пустыми глазницами, неподвижно глядевшими в потолок. Руки скелета с длинными сухими пальцами были сложены на груди. На одном из пальцев, а именно на указательном пальце правой руки, тускло поблескивало металлическое кольцо. Такое же, как у ворона.
Фильке сразу захотелось захлопнуть ящик, но крышка съехала на пол. Чтобы поднять ее, нужно было наклониться над самым скелетом, а этого мальчик почему-то не смел. Все его тело сделалось будто ватным.
Ватным и тяжелым. Словно чужим.
Вероятно, с его приятелем происходило то же самое. Хитров не видел Петьку, но хорошо слышал, как тот прерывисто дышит.
– Что это такое? – выдохнул Мокренко.
– С-скелет.
– Сам вижу, что скелет. Зачем он?
– Математику будет вести вместо Игрека. Чего ты у меня спрашиваешь? Ты у Стафилококка спроси, – огрызнулся Хитров.
– Слышь, а он из чего? Из пластмассы? – Петька даже не обиделся, так сильно был озадачен.
– Не знаю. Не уверен. Смотри на его зубы – одна гниль! Если бы он был пластмассовый, зубы были бы как новенькие. А у этого зубов почти не осталось, – стал рассуждать Филька, к которому постепенно возвращалось спокойствие.
– Ну да, гниль! А это что такое?
– Это не зубы. Это клыки. Такие вопьются в шею и… Смотри!


Хорохорясь, Филька просунул палец между челюстями скелета. Внезапно послышался сухой щелчок. Челюсти сами собой захлопнулись, зажав палец.
– О-а-а!
Филька с воплем выдернул палец. На нем выступила кровь.
Кровь была и на правом клыке скелета.

Глава II
«ОН ВЦЕПИЛСЯ В МЕНЯ!»

– Девочка, а девочка, почему у тебя такие большие зубы?
– Мой дедушка – палач, моя бабушка – упыриха, мой папа – оборотень, моя мама – вампирша. Вот почему!
Хроники потустороннего мира



1

– Он вцепился в меня! – крикнул Хитров. – Ты видел: он вцепился!
Петька захохотал. Его круглые щеки запрыгали, как два помидора.
– Ой, не могу! Умора! Скелет в него вцепился! – взвизгивал он, держась за живот.
Хохот у Мокренко был слишком тонким. Неожиданно тонким для такого гиганта.
Этот хохот и привел Фильку в чувство. Хитров сразу сообразил, какое оружие дал толстяку в руки. «Видели этого типа? – станет Петька говорить всему классу. – Знаете, что с ним недавно случилось? Его скелет за палец тяпнул! А уж завизжал он будь здоров! Едва в обморок не хлопнулся!» Скелет, вцепившийся в палец, это вам покруче некстати прожеванного дождевого червя. Восьмой «А» будет животики надрывать до самых летних каникул.
Но не успел Филька обдумать эту проблему со всех сторон, как внезапно в дверь просунулось нахмуренное лицо Стафилококка.
– Хитров, Мокренко! Вы где должны быть?
Лоботрясы разом вздрогнули.
Тут Стафилококк перевел взгляд вниз и увидел открытый ящик со скелетом. Челюсти скелета, странным образом сомкнувшиеся, когда Филька просунул между ними палец, теперь вновь слегка приоткрылись. Выражение у желтого черепа при этом было такое, будто он покатывался со смеху.
На миг завуч замер, а затем брови у него поползли к переносице. Причем правая бровь почему-то ползла быстрее, а левая все норовила застрять где-то по дороге.
– Хитров, почему экспонат распакован? Кто вам вообще разрешил заглядывать в ящик?
– Э-э… а-а… так и было, – пробормотал Филька.
Стафилококк недоверчиво скривил рот.
– Ты меня за идиота принимаешь? За болвана? За тупицу? За полного кретина? Выбирай!
Филька растерялся, не зная из чего выбирать.
– А линейка с моего стола? Она тоже сама поддела крышку? Ладно, Хитров, я с вами потом разберусь! А пока живо несите ящики! Одна нога здесь – другая там! Через пять минут я проверю!
Завуч зачем-то искоса бросил взгляд на скелет, повернулся и быстро засеменил к дверям. Сообразив, что он сейчас уйдет, Филька набрался смелости.
– А спросить можно? – выпалил он.
Стафилококк нетерпеливо обернулся.
– Чего еще непонятно, Хитров?
– Андрей Андреич, мы тут поспорили… Этот скелет настоящий?
Вопрос был, в общем, дурацкий. Дурацкий и заурядный. Но Стафилококк почему-то напрягся.
– В каком смысле: настоящий или ненастоящий?
1 2 3 4 5 6 7