Никто не отозвался, хотя она стучала довольно громко.
– Наверное, ушли. Небось елки воруют или охотятся, – разочарованно решила она.
Пока Федор, прижавшись носом к стеклу, безуспешно пытался разглядеть что-нибудь внутри, Катя стала обходить машину с другой стороны.
Внезапно Макаров услышал ее визг. Визги, как известно, бывают различными и целиком зависят от вкладываемого в них смысла. Подробная классификация визгов заняла бы не один том, набранный убористым шрифтом. Бывают негромкие повизгивания вроде тех, которые издают девчонки, когда смотрят ужастики или ухают вниз на стремительных парковых качелях. Бывают визги удивленные, визги восхищенные и визги притворные. Наконец бывают визги брезгливо-разъяренные, издаваемые человеком, которому бросили за шиворот, например, червяка.
Но этот визг был особенным. Душераздирающим. Визжать так мог лишь испытавший настоящий, непритворный ужас.
«Ну эта Туркина дает! Что она там увидела? Небось ерунду какую-нибудь. А вдруг и правда произошло что-то важное?»
Наступая себе на лыжи, Федор бросился к Кате. Туркина смотрела на переднее оплавленное стекло «Газели». Смотрела и не могла оторваться, хотя по лицу ее разливалась уже зеленоватая бледность.
– Там… там… – прохрипела она, зажимая ладонью рот.
Макаров взглянул туда же, куда и девочка, и оцепенел.
«Этого не может быть! Мне мерещится!» – было его первой мыслью.
Сквозь разбитое стекло он увидел двух мужчин. Их лица и одежда были покрыты тонким слоем льда. Впечатление было такое, будто внезапно, на несколько мгновений они подверглись воздействию температуры настолько низкой, что она в ту же секунду заковала их в лед. И все случилось так быстро, что они даже не успели испугаться.
Мужчина, сидевший на сиденье рядом с водителем, носил густую седую бороду и щеголеватые, поднятые вверх усы, уход за которыми, должно быть, отнимал у него немало времени. Теперь и усы, и борода покрыты были толстым слоем наледи. На его дутой зимней куртке с левой стороны сиял золоченый четырехугольничек:

« Проф. К. И. Слощей ».

– Видишь, видишь? – срывающимся голосом спросила Катя.
– В-вижу!
– Что с ними? Почему они обледенели?
– Не… не знаю. Наверное, из-за того шара, который мы видели.
Федор вдруг вспомнил, что когда он сидел на дереве, то за несколько секунд до появления шара услышал шум двигателя, сразу оборвавшийся, когда шар завис над дорогой. Да, так оно и было. Точно. Теперь он абсолютно в этом уверился.
– Они мертвые? – уже спокойнее спросила Катя.
– Не знаю. Но что они не дышат, это железно. Попробуй-ка подыши через такую вот корку льда.
Пузиков перестал наконец разглядывать следы и, поднявшись, направился к ним, еле переставляя оба своих сугроба. Об ужасной находке внутри «Газели» он пока не знал.
– Чего вы там торчите? – завопил он, приближаясь. – Спорю на сто баксов, что они погнались за тем волком. Увидели его, остановились и за ним… Ну, на что уставились-то?
Задав этот вопрос, Борька скользнул взглядом по лобовому стеклу машины уфологов. Несколько мгновений спустя он уже, скорчившись, судорожно откашливался, а потом, чуть не падая, цепляясь палками, бросился в лес.
– Вы что, дура-аки, что ли? Я зде-есь не оста-анусь! Нет! – взвизгивал он.
– Удрал. Не вернется, – глядя ему вслед, сказал Макаров.
– Удрал. Кишка тонка, – повторила Катя.
Федор с удивлением взглянул на нее. Мда, уж она-то удирать не собирается, это точно. Это даже хорошо, что струсивший Пузиков смылся. Меньше народу – больше кислороду.
Федор подошел ближе. Передняя дверь со стороны пассажира была открыта. Очевидно, пассажир, заметив опасность, попытался выскочить, но не успел, забыв про ремни. А мгновение спустя он уже стал ледяной скульптурой.
Заледеневшие пальцы сжимали большую кожаную папку. На папке была та же эмблема общества уфологов, что и на дверце, и надпись: « Совершенно секретно – разглашению не подлежит! » Теперь эта папка была пуста. Все находившиеся в ней бумаги обратились в мелкий сероватый пепел, рассыпавшийся, едва Макаров нерешительно к нему прикоснулся.
У начищенного до блеска ботинка с модным квадратным носком лежал компьютерный диск, видимо, выскользнувший из папки за несколько секунд до того, как все ее содержимое неведомым образом обратилось в пепел.
Лишь эта случайность спасла диск от уничтожения. Подняв глаза, Федор взглянул на повернутое к нему искаженное лицо водителя, и словно каменная рука сжала его желудок.
«Огненный шар-убийца. Что это зашар? Чем помешали ему люди в „Газели“? Неужели только тем, что оказались в неподходящее время в неподходящем месте, или были какие-то иные, неизвестные пока причины?»
Внезапно порыв ветра донес приближающееся завывание сирены. С каждой секундой сирена становилась все громче и настойчивее. Катя вскинула голову.
– Федь, ты слышишь? Что это?
– А ты будто не знаешь? Милиция.
– А кто ее вызвал?
– А я откуда знаю? Уж точно не я, можешь в этом не сомневаться.
Вслушиваясь в звуки сирены, Макаров с подозрением почесал нос.
– Уж очень быстро они притащились. За это время из города не доедешь.
– Будем их ждать? – с надеждой спросила Катя.
Она обожала смотреть милицейские сериалы и читать детективы. Причем, как бы автор или сценарист фильма ни мудрил и ни путал следы, Туркиной удавалось буквально с десятой страницы или с десятой минуты, если это было кино, вычислить убийцу. «Тьфу ты! С тобой смотреть неинтересно!
1 2 3 4 5 6 7 8