ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ

 


Директор фирмы «Носки секонд-хенд» замотал головой, демонстрируя всем своим видом, что не знает и знать не хочет никакого самозваного «я», а заодно «ты», «вы», «оно», «они» и вообще никаких местоимений.
Босяк опечалился. Он еще пару раз фамильярно назвал дядю Германа братиком, но не встретил родственного отклика. Тогда он вздохнул, поскреб подбородок и стал бить на жалость.
– Ну как же! Я со стороны бабы Рюхи и Шелудивого Буняки! Родная ж, можно сказать, кровинка! – сообщил он, прочувствованно шмыгая носом.
– Не знаю я никакого Рюхина! Убирайтесь! – строго велел дядя Герман.
Карлик не внушал ему доверия. С каждым мгновением Дурнев, обладавший острым чутьем на людей, все определеннее убеждался, что перед ним проходимец.
– Да ты не туда смотри, ты сюда смотри! – засуетился человечек, путано, но убедительно чертя что-то пальцем по воздуху. – Вот она, то ись родословная наша: тута баба Рюха и Шелудивый Буняка, тута тетка Хрипуша, тута ее сестры Трясея, Огнея и Ледея, а здеся вон плямянник их Пруха. А у Прухи-то сыночек был, Халявий! Припоминаешь? Так я энтот Халявий был и есть!
Дядя Герман сглотнул. Он впервые слышал о бабе Рюхе и Шелудивом Буняке, равно как и о Прухином сыночке Халявии. С другой стороны, что-то подсказывало бывшему депутату, что отвертеться от настырного родственничка будет непросто.
Пока Дурнев пребывал в растерянности, Халявий, не дожидаясь приглашения, быстро опустился на четвереньки, прошмыгнул у дяди Германа между ног и залебезил перед его супругой.
– Решил я, мамуля, у вас пожить. Не прогоните же, то ись. Совсем у нас плохо стало. Ни тебе кровушки попить, ничего… Прямо хучь здеся ложись и подыхай! – объяснил он, мигая слезящимися глазками.
Однако, несмотря на твердое намерение распрощаться с жизнью, родственничек с каждой минутой все больше распоясывался. Он решительно зашаркал грязными ступнями по дубовому паркету, сунул свою палку за шкаф и, оказавшись у вешалки, по ходу дела вытер нос рукавом норковой шубы тети Нинели.
Дурнева разглядывала карлика со смешанным чувством ужаса и брезгливости. Тем временем Халявий уселся на пол и, с пугающей ловкостью почесав ухо ногой, бессвязно забормотал:
– Вот такая вот, то ись, наша жись! А тот еще колом… колом осиновым поперек спины… Я от кола-то увернулся да его за ногу. А тут второй из ружья как дребезнет, да серебряной пулей! Вот туточки пролетела мимо уха – свирк… А он уж снова приложился и целится! Едва я успел, значить, Темпора моралес произнесть.
Неожиданно Халявий осекся, встав, вытянулся по стойке «смирно» и, с беспокойством воззрившись на монументальную фигуру тети Нинели, поинтересовался:
– Болтаю, а у самого на языке вертится… Вы-то сами не из циклопих будете, мамаша? Нет? А то у нас в Трансильвании бродят по лесам эдакие фифы, зубы вышибают. Прям ни-ни – только сунься! Бессмертник Кощеев как-то мимо пролетал, с конского скелета упал, дык едва латы унес.
– Кто циклопиха? Я? Ах ты, секильдявка! – мигом теряя всякую робость, страшным голосом взревела тетя Нинель. Она крайне болезненно относилась к любым намекам на свой вес.
Испуганный родственник задрожал и полез забиваться под шкаф для обуви.
– Ой, страшна, мамаша, страшна! Прям хоть завтра к нам в Трансильванию! – запищал он оттуда.
Дядя Герман выронил шпагу. При повторном упоминании Трансильвании в мыслях у него смутно начало что-то проясняться.
– Погоди, так ты вампир? – спросил он, глядя на развитые глазные зубы выглядывающего из-под шкафа Халявия.
– Да не вампир я! Оборотень! Нехорошо, братец, своих не узнавать! Хоть ты и председатель, и Дракуле родня, да все ж таки нехорошо! – укоризненно произнес Халявий.
Он еще некоторое время посидел под шкафчиком и, убедившись, что тетя Нинель на него не кидается, выбрался наружу. Отряхнувшись, родственник извлек прямо из воздуха короткий нож с широким лезвием и решительно вонзил его в паркет.
– Иная-то шантрапа с медальонами балуется, да только я этих фокусов не признаю! Я уж лучше этак, по старинке! – сообщил Халявий и внезапно, безо всякого предупреждения, с необычайной ловкостью перекувырнулся через нож.
Облезшая волчья шкура, прежде свободно болтавшаяся на плечах, теперь словно приросла к своему хозяину. Лишайчатое лицо вытянулась. Руки удлинились. Ноги же, напротив, стали гораздо короче и покрылись жесткой серебристой шерстью. В следующую минуту потрясенные Дурневы внезапно осознали, что на паркете их квартиры, поджимая уши, сидит и скалится крупный волк.
Тетю Нинель забила такая крупная дрожь, что, чудилось, весь колоссальный правительственный дом затрясся и задрожал с ней вместе. Председатель В.А.М.П.И.Р. схватил с пола шпагу и выставил ее перед собой, на случай, если волк бросится на них. Но оборотень не бросался. Он смотрел на родственников желтыми, несимметричными, словно случайно прорезанными глазами, будто желал определить, кто из двоих аппетитнее. Потом встал и, негромко рыча, направился к тете Нинели. Из его полуоткрытой пасти стекала прозрачная и тонкая, как волос, нить слюны.
Тетя Нинель завопила дурным голосом.
– Мамуль, сколько можно шуметь? Кто там приперся? Вы мне мешаете чатиться!.. Я тут одну девчонку почти убедила, что Гэ Пэ на мне женится! – раздраженно крикнула из комнаты Пипа.
Услышав ее голос, волк повернул голову и замер. В его желтых зрачках мелькнуло что-то похожее на умиление. Забыв об аппетитной тете Нинели, оборотень вновь бросился к ножу и перекатился через него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15

ТОП авторов и книг     ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ    

Рубрики

Рубрики