Тысячи русских женщин, надев скромную одежду сестер милосердия, фельдшериц и врачей, отправились добровольцами в военные госпитали, заняли места санитарок и сиделок в больницах. Сестер Скобелевых нередко можно было видеть в больничных палатах Крестовоздвиженской общины. Ольга Николаевна, собирая продовольствие, перевязочные материалы, закупая лекарства, зачастую вкладывала и свои средства и неоднократно сопровождала транспорты в Болгарию. Блестящие столичные красавицы, сестры «белого генерала», Надежда, Ольга, Зинаида получили предметный урок сострадания и заботливости, сохранив его в душах на долгие годы. Отзывчивость к человеческому горю Ольги Николаевны принесла ей широкую известность в Болгарии. Замечательные русские подвижницы, искренние патриотки оставили в истории Балканской войны свой незабываемый след...
Около 10 часов вечера Скобелев получил от князя Имеретинского предписание: «Завтра, 28-го августа, с рассветом подкреплю вас 14-ю ротами Ревельского полка. В случае наступления на вас противника в превосходных силах, отойти на позицию, занятую войсками 2-го эшелона, прикрывающими дорогу от плевненского шоссе на Богот. Полагаюсь вполне на ваше благоразумие. Имейте в виду, что получена шрапнель с двухъярусными трубками, которая будет вам отпущена по вашему востребованию».
Но еще через несколько часов, уже ночью, Скобелев получил уведомление о том, что наступление, назначенное на 28 августа, переносится на один-два дня по причине неудачных действий артиллерии.
Скобелев, понимая, что еще несколько суток удерживать все высоты малыми силами будет трудно, решает оставить второй гребень, укрепившись на первой, о чем и доносит Имеретинскому: «Получив в 2 часа ночй^уведомление о том, что атака города Плевны (предполагавшаяся на 28-е августа) отложена на один день, я очистил второй гребень, отведя с него эстляндцев на первый гребень, здесь укрепился, чтобы дать отпор противнику в случае его наступления».
Ночь прошла спокойно. Турки даже не вели огня. Но утром бой за первый гребень разгорелся с новой силой, что убедило П. Д. Зотова в необходимости отложить штурм. И эту мысль он выразил в своем донесении главнокомандующему: «Наступление это (имеется в виду наступление турок. – Б. К.), хотя и неуспешное, но совершенное при тех обстоятельствах, при которых находился неприятель, обойденный кавалерией с тыла, обстреливаемый и теснимый с фронта, естественно, приводило к мысли о значительности сил противника и, стало быть, к необходимости не особенно торопиться с атакой его укрепленного лагеря».
Артиллерию выдвинули ближе к Плевне и еще два дня вели опять-таки малоуспешный обстрел турецких укреплений. Зотов сделал вывод, что из-за низких результатов огня артиллерии «далее медлить становилось прямо невыгодно и приходилось либо отказаться от штурма, либо произвести его безотлагательно». Решено было последнее. 29 августа, вечером, в войска направили диспозицию на третий штурм Плевны, который намечалось осуществить 30 августа.
Накануне штурма в отряд к Скобелеву приехал генерал К. В. Левицкий, помощник начальника штаба Дунайской армии. Скобелев был прекрасно осведомлен о недоброжелательном отношении к нему Левицкого, но действительность превзошла все ожидания. Левицкий даже не соизволил посетить позиции, несмотря на настойчивые предложения генерала. Так и не вникнув в существо дела, он доложил великому князю: «...Турки не могут отдать те высоты, которые приходится атаковать Скобелеву, потому что с них обстреливается и город Плевна, и весь турецкий укрепленный лагерь, в котором стоит их резерв. Атака этих высот приведет к самому кровопролитному бою: не следует делать иллюзий на этот счет».
По здравому смыслу, казалось бы, именно поэтому надо приложить все усилия для овладения этими высотами. Но Левицкий сделал неожиданный вывод – сначала овладеть укреплениями Южного фронта.
Весь день 30 августа был пасмурный, холодный и унылый. Пошел мелкий, затем превратившийся в ливень дождь. Глинистая почва стала похожей на месиво. Но и это обстоятельство не повлияло на решение командования начать штурм.
30 августа не простой день. В этот день празднуются именины царя. И как повелось издавна, к празднику преподносят подарки. Вот таким-то подарком императору, по мысли великого князя и его окружения, должен быть успешный штурм и взятие Плевны. Решили «осчастливить» Александра II, полагая, что такое знаменательное событие придаст силы войскам и они без сомнения завоюют победу.
...Уже несколько дней государь ездил в войска и ободрял их своим присутствием. Он выезжал ранним утром из своей квартиры и с одного из холмов наблюдал за ходом бомбардировки. С правой стороны располагался главнокомандующий, сзади в несколько рядов стояли генералы свиты, ближе министры, чины поменьше держались по сторонам пригорка группами – все внимательно следили в бинокли и подзорные трубы за стрельбой. На холме главной квартиры главнокомандующего и вовсе держались свободно: кто лежал на спине, кто на животе, да и разговоры велись совсем не относящиеся к войне – вспоминали то, сё... Однообразие и монотонность бомбардировки без всякого видимого результата мало кого беспокоили.
Вдали серыми пятнами виднелись редуты – сделано солидно: широкие, глубокие рвы, высокие насыпи, и трудно было сказать, какой из редутов был наиболее грозным, – все казались труднодоступными. И вот эту позицию решено было попробовать еще раз взять в лоб. Все понимали, что предстоит великое кровопролитие.
День 30 августа вошел в историю как третья Плевна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102